– Но болото затягивает, если слишком активно барахтаться.

– Это потому, что нужно знать, как в нём двигаться.

– А если они будут погружены, например, по пояс?

– Тогда пусть зовут на помочь.

– Если никто не пришёл?

– Хреново звали.

Всё в его жизни было просто. Слишком просто и оттого немного безумно.

– Для тебя безвыходных ситуаций нет, – улыбнулся Герман.

– Нет выхода, сделай его сам. Вот так это работает. Вообще проблема в том, что до болота можно и не доходить, его же можно обойти, а те, кто идут напрямик, явно идиоты, потому что знают – я уверен, они все всё прекрасно знают – что, если пойдут туда, увязнут и идут: без страховки, без помощников, не привязав себя к дереву, чтобы потом по верёвке выйти.

– А если это такое болото… которое не видно?

– Такого же не видно.

– Но мы же говорим о метафоричном болоте, верно? В жизни бывают ситуации, когда ты видишь одно, а при взаимодействии оно оказывается чем-то совершенно другим, и вот так эти люди утонули.

Андрей посерьёзнел. Прикинул в голове картинку. Задумался.

– Блин, ну да, – цыкнул Андрей и прижал пальцы к виску, – такое тоже может быть. Но всё-таки, – оставался при своём, – если ты идёшь куда-то, ты ведь можешь своих друганов предупредить? Типа: ищите меня там. Ну или можешь взять мобильный и позвонить.

– А если связь не ловит?

– Блин, Гер! Усложняешь ситуацию.

– Пытаюсь рассмотреть все варианты.

– Тогда можно кричать и ждать, когда придут люди. У нас же метафорическое болото, – повторил он со сладким наслаждением, и его улыбка натянулась, как растянувшаяся резина, – в жизни вокруг много людей, и у каждого можно попросить помощи, даже если это не твои друзьяшки.

– Но не все откликнутся. А ты бы помог, если бы позвали на помощь?

– Смотря чтобы мне за это было.

– Значит, за вознаграждение работаешь?

– Естественно, – Андрей распростёр ладони, – зачем делать что-то впустую? Но я думаю, человек, который находится в болоте, точно сумеет что-то предложить. Если ему действительно надо выбраться.

– Понятно, он готов заплатить любую цену за своё спасение.

– Именно! Но только, если он такой умный-разумный этого захочет. Может же упираться, и что тогда это будет значить? Что ему нравится тонуть в своём болоте, что он слабак, который выбрал такую жизни. Кстати-кстати, знаете, что я заметил общего у этих людей с низкой самооценкой, которые постоянно прибедняются? – Герман склонил голову. – Они постоянно говорят: прости, это моя вина, это всё из-за меня, вам не кажется, что капец как… ну, в духе типа: я настолько охренительно важен, что всё из-за меня? Типа я настолько широкая и могущественная фигура, что всё буквально ложится на меня. Мне кажется, нет людей заносчивее, чем вот эти – с низкой самооценкой. Они считают, что дело только в них и ни в ком больше, и никого кроме себя не видят.

– Хорошее замечание. Центр их внимания сосредоточен на них самих и на их переживаниях. Им проще взять вину на себя, потому что они не могут позволить себе переложить эту вину на другого. Их научили брать ответственность за все беды, и они теперь думают, что это так.

– Но это же тупо! Нереально тупо. Они берут эту «ответственность», даже если она не имеет к ним никакого отношения.

– Верно. Так и работает их искажённое мышление, где они – центр бед. Им навязали эту установку и в дальнейшей жизни она только усиливается, если с ней не работать.

– И им же поголовно ничего из этого не нравится, но они продолжают себя так вести.

– Увы, некоторые входные данные очень трудно изменить. Это как ломать несущие колонны. Или убрать звёзды из созвездий.

– Иногда надо рушить подчистую и строить изначально.