– Там просто зеркало. Кто-то внутри поставил зеркало, а здесь с улицы маленькая дырочка в стене, и в нее видно отражение.

Сначала я стою с открытым ртом и даже не замечаю, что начинается дождь, мой друг поднимает воротник и, улыбаясь, идет к выходу со двора.

Это был мой глаз, там внутри.

Мой глаз, который показался чужим и страшным, смотрящим в самого себя, но не узнающий привычных черт.

Мы выходим на проспект и идем вниз к главной улице, дождь усиливается.

– Какие у тебя успехи?

– Я прикинул, что неплохо было бы написать что-нибудь. Ну, знаешь, о нас. Даже прикинул персонажей, составил концепцию сюжета и определил главные события. Может получится написать роман.

– Месяц назад ты говорил точно так же.

– Если мы продолжим почти каждый день пить пиво и гулять под дождем в надежде найти что-то интересное в подворотнях и дворах-колодцах, я не смогу написать и страницы.

– А думаешь, у тебя получится издать это… эм… произведение?

– Так далеко я еще не заходил.

– А то смотри, никто не захочет связываться с тобой.

– Напечатаю сам и буду разносить по книжным магазинам, умолять на коленях, чтобы взяли.

– Плохой план.

– Как и твое чувство юмора.

– А вот написал бы интеллектуальный детектив, мог бы стать таким как Дэн Браун. Написал бы про Малевича и выстрелил, ой как выстрелил бы! На Запад уехал. Все самое интересное всегда почему-то происходит за пределами России, если ты заметил. Презентации, книжные магазины, интеллектуальные вечера, открытые лекции, оргии, съемки для журналов – вся жизнь, друг мой, она там, далеко. Россия же – это страна времен Ивана Грозного. Была и до сих пор есть – пушнину на Запад, технологии на Восток. Населением – управлять. Даже слово такое мерзкое они придумали, посмотри – «население».

– Уж лучше мои африканские соседи съедят меня прямо в квартире в сыром виде на ужин, чем я стану таким как Дэн Браун.

– В тебе говорит зависть.

– Ты обознался, это здравый смысл и чувство вкуса. Паша… это все лирика, на самом деле, мне очень нужны деньги. Деньги нужны смертельно, ужасающе, Паша, до одурения необходимы. Не то, чтобы я был излишне привередлив в еде, но питаться вторую неделю молоком и хлебом уже не могу.

– Устройся на работу, но для таких как ты есть только позиции в чахоточной забегаловке. Хотя смотри, поработаешь в ларьке с шавермой. Познакомишься там с бандитами, покрутишься и станешь как Тони Монтана.

– Мне нужны деньги, а не работа, если ты меня правильно услышал.

– Мне кажется, твои соседи из Африки не научили тебя хорошему. Но есть одна тема.

Здесь мы переходим к третьему пункту списка моих планов.

– Есть одна контора в курортном районе, занимается строительством. Схема предельно простая – тебя оформляют там… не знаю, кем-нибудь, но как будто ты делаешь важные вещи для конторы в качестве подрядчика. Ты же идешь в банк, и регистрируешь на себя карту с премиальным обслуживанием, после чего отдаешь все данные фирме. Они через карту отмывают средства, а тебе капает небольшой процент.

Я обернулся, потому что мне показалось, что в толпе проскочило знакомое, но забытое лицо.

– Это все замечательно, только скажи мне, кто даст безработному жителю африканского притона платиновую карту?

– Для этого надо уметь врать!

– Например?

– Скажи, что у тебя богатый папа, не знаю, наври им с три короба. Расскажи, что живешь в центре в прекрасном доме с долгой историей, расскажи про этого самого своего купца, про которого ты уже сотню раз рассказывал и всех достал. Тут главное вешать лапшу на уши – вон, один товарищ так вообще притворился геем, сказал, что его парень – азербайджанец, сын богатого дядьки, а ему для поддержания себя в форме нужны деньги, много денег на педикюр, маникюр, косметическую операцию и массаж простаты.