– На кухне? – переспросил мужской, и, как мне показалось, молодой голос.

– Ну да. Понимаете, оно кухню раскачивает, – «боже, что я несу». – То есть, нет, оно всё вокруг заплевало, это же опасно, так?

– У вас засор? И вы боитесь затопить соседей?

– Да нет, оно…

– Обратитесь в свою управляющую компанию, в аварийную службу – там вам обязательно помогут.

– Но…

– Если вы не знаете телефон, то скажите свой адрес, я по базе пробью.

– Нет, спасибо, я знаю. Только… – Что – только? Настаивать дальше – это означало не только поставить себя в глупое положение, но и рисковать тем, что обвинят в хулиганстве, а то и санитаров вызовут. – Нет, ладно, спасибо.

Я положил трубку и последовал совету дежурного полицейского – а что делать-то было? – и вызвал аварийку, но теперь действовал умнее – не стал им рассказывать про нечто, прописавшееся в моей раковине, а сказал, что засор, что вода идёт через слив, что кухню заливает. Не думал я, что аварийка мне как-то поможет, но ведь хоть кому-то я должен был это показать, а там и решение можно вместе найти. Примчался ко мне мастер довольно быстро – через десять минут, которые показались мне десятью столетиями.

– Ну что тут у вас? – с порога заявил хмурый, пожилой уже мужик, седой, с помятым лицом страдающего хронической бессонницей, мастер в синем замызганном комбинезоне, с сумкой, набитой инструментами, в руках.

– Там, на кухне. – Я не стал ничего объяснять, пусть сам увидит.

Не снимая ботинок, мастер потопал на кухню. Я, испугавшись, спохватившись, предупредил его спину:

– Вы там осторожнее, а то…

– А? Да, да, не беспокойтесь.

Мастер открыл дверь, перешагнул порог и застыл.

– Так… Это что такое? – увидел мастер моё кухонное чудо и оторопел.

– Я бы и сам хотел знать, что это такое, – сказал я; на кухню следом за мастером я не стал заходить, опасался. – Говорю же, осторожнее.

– Вы что, туда сами это засунули?

– Что вы? Нет, конечно. – Получилось так, что я соврал, и сам это понял, только когда сказал. Да, я ведь туда слил из сковородки то, чем бы это не было. Дерево – последствия моего поступка.

Хотя я и опасался заходить на кухню, но любопытство победило, и я заглянул, взглянул на раковину. Дерево уменьшилось в размерах, наполовину убравшись в слив, спряталось – наружу осталась торчать одна подрагивающая верхушка.

– Сейчас посмотрим, – сказал мастер и полез в раковину.

Ещё раз предупредить я не успел, крик «Осторожно!» застрял у меня на полпути из лёгких к гортани. Стоило мастеру приблизиться и начать наклоняться к раковине, как белое дерево выскочило полностью наружу и схватило его как большая рука с множеством пальцев, облапив своими скользкими подвижными гибкими ветками. Мастера порвали, сжали с неимоверной силой и дёрнули, он и закричать не успел, как его растерзанное тело было отброшено и хлопнулось мокрой тряпкой на мой обеденный стол, залив всю кухню кровищей, бьющей из мяса фонтанами.

Дверь я захлопнул, да ещё и стулом подпёр. Позвонил в скорую – приехали тоже быстро: ночью дороги свободны и вызовов, наверное, меньше. Симпатичная врачиха, блондинка лет тридцати, небольшого росточка, но плотная, фигуристая, как я люблю, зыркнула на меня своими зелёными, беспокойными глазами, поправила короткую причёску и последовала со мной на кухню. Увидев тело, лежащее на столе, она спросила:

– В полицию звонили?

– Да, то есть, нет. Первый раз звонил – они не приехали, пришлось сантехника вызывать.

– Что? – не поняла меня врачиха.

– Ну это сантехник, мастер, который пришёл ко мне, чтобы с этим помочь, – сказал я и указал на раковину.

– Понятно. – Врачиха как-то безучастно посмотрела на снова наполовину спрятавшееся дерево, и хотела подойти к телу, когда я её за руку задержал. Она на меня так зыркнула, будто я псих и собираюсь сделать с ней тоже, что и с бедным сантехником.