Лид изо всех сил старался не подавать виду, что потрясен до глубины души. Сегодня он был похищен сергаменой – и остался жив!

Солнце садилось, когда он вернулся к дружине. Солдаты уже не чаяли увидеть военного советника не то что живым, а и вообще в цельном человеческом обличье, с руками, ногами и головой.

Ничего связного Лид рассказывать не хотел, да толком и не смог бы, хоть его и просили, уважительно оглядывая возвращенца из страны смерти и протягивая ему фляги с гортело. Лид отделался общими формулами вроде «А потом меня поглотила пучина беспамятства» и «В целом это не так страшно, как может показаться».

По верхушкам елей горы Вермаут, с которой Лид не сводил глаз, то и дело пробегали сполохи далеких костров. Чуть позже раздался рык зверя. Но это была не условленная магдорнская черепаха.

Рычал сергамена – теперь Лид знал это.

О Пиннарин, колыбель Пенных Гребней Счастливой Волны!

Едва ли половине построек варанской столицы посчастливилось уцелеть. Но до Нового Ордоса по размаху разрушений Пиннарину было далеко.

К тому же когда Эгин, Есмар и пятеро матросов, которым выпал жребий провожать Эгина в Пиннарин с целью получения гонорара, вошли в город через полуразваленные Южные ворота, самые ужасные картины катастрофы успели смениться менее ужасными.

Как обычно, больше всего досталось городской бедноте.

Кварталы Коричневого Кольца, некогда застроенные наспех двухэтажными домами из плохо обожженных кирпичей, рухнули при первых же толчках, погребая под собой многодетные семьи ремесленников, мелких торговцев, попрошаек, матросов.

Чертог Усопших тоже не выдержал натиска стихии. Поэтому трупы складывали штабелями на улицах.

Было холодно. И все равно в столичном воздухе витал тепловатый и сладкий душок тления.

Красное и Желтое Кольцо пострадали меньше, хотя и там многим зданиям пришлось худо.

Во дворце Сиятельной рухнули два флигеля и провалились крыши многих других строений.

«Сиятельная, наверное, сейчас занята непростым вопросом: стоит ли четвертовать придворного архитектора из-за того, что обвалились два флигеля, или следует отменно наградить его за то, что обвалились всего два из восемнадцати?» – подумал Эгин.

Зато громада Свода Равновесия по-прежнему возвышалась над городом, кутаясь в кисею серого тумана.

Только гигантская двуострая секира на вершине Свода не устояла на своем месте и знаменитый голубой купол, под которым находился кабинет гнорра, потерял большую часть своего зловещего великолепия.

Впрочем, Эгин, который готовился к худшему, отсутствием секиры не впечатлился. Его волновали другие вопросы: где искать Альсима и жива ли Овель?

– Интересно, работают ли лавки? – поинтересовался Есмар, который после Нового Ордоса потерял способность дивиться картинам катастрофы, зато не забыл о своих планах быстрого обогащения.

Эгин не нашелся, что ответить. С таким же успехом Есмар мог спросить: «А где здесь можно найти померанцевые пластыри от мозолей?»

«Шилол бы тебя подрал, Альсим, вместе с твоими письмами», – в сердцах повторял Эгин, двигаясь по Желтому Кольцу. Он без устали корил себя за то, что ввязался в это дело.

Жилья на Желтом Кольце не нашлось.

«Значит, пойдем на Красное», – вздохнул Эгин. Он помнил, сколько стоит жилье с видом на дворец Сиятельной. Но ночевать на улице не хотелось.

Наконец Эгин решился и пристроил Есмара с пятерыми матросами в гостинице с многообещающим названием «Обитель блаженства».