Отмерев, я закапываю поглубже мысли об этом мужчине и собираюсь на репетицию в студию. Пусть он сейчас хоть землю с ног на голову перевернет, меня не должно это касаться. Я слишком далека от своей семьи, чтобы кто-то хотел мне навредить. Уже перед выходом, облачившись в джинсы и топ, замечаю Филиппа, нашего охранника. С присущей ему сдержанностью сообщает, что сегодня он сопровождает меня. Фырчу, тем не менее не отвечаю на его реплику. Сажусь в машину в то время как телефон, разряжается знакомой мелодией.

— Детка, привет. – слышу голос Вика: — Как ты?
— Привет, все в порядке. Ты уже закончил съемку? – спрашиваю, потому что сегодня мы должны блистать на ковровой дорожке премьерного дня «Мулен Руж».
— Да, я уже в Нью-Йорке. Без тебя было скучно. – вкрадчивым голосом говорит Вик.
— Отлично, тогда заедешь? – мы встречаемся уже там, но сегодня мне нужно его внимание не только на камерах.
— Я постараюсь успеть, милая. Но у меня вечером еще интервью.
— Ладно, только сообщи ближе к времени, как поступим. – не показываю своего разочарования.
— Окей. До связи. – прощается он.

Иногда мне хочется, чтобы Вик был больше, в смысле, что мне мало хорошего секса. Я хочу разговоров, планов на ближайший уик-энд, улыбок, ужимок и нежности вне камер, но ему будто это все чуждо. Либо для него это очередная история пиара, потому как незадолго до меня, он часто появлялся с моделью Анной Пресс, но я так понимаю, что там история была скоротечна. Либо такой уж он человек. Нет, секс и правда хороший, завести у него получается. Иногда, конечно, он перебарщивает, но в целом неплохо.

Правда, одно все же смущает, но я стараюсь отгонять эти мысли. Он просит, чтобы мы немного поиграли, и в его воображаемой игре, я у него в полном подчинении. Но я так и не могу на это решиться, возможно боюсь, возможно не хочу. Сложно ответить однозначно, но сразу понятно, что я к этому не готова.

На студию я доезжаю спустя часа два после выхода из дома, и только зайдя, ощущаю внутреннее спокойствие. Уже как несколько месяцев мне не дает покоя одна мелодия, которая застопорилась. Начало есть, но продолжение никак не идет. И хоть я знаю, что мой дражайший агент никогда не даст мне выпустить лирику. Считает, что на пике популярности что-нибудь драйвовое, а публика не примет слезливые песни. Но даже если примет, то многим позже. Как то раз я заикнулась про то, что мои синглы не несут никакой смысловой нагрузки, не рассказывают историю, не находят отклик в душах, меня чуть было не высмеяли в лицо. Лишь мой взгляд, не терпящий подобной реакции, смог его остановить.

Поэтому для себя у меня набралось несколько песен, которые наверное рассказывают мою историю. Историю о том, что лишь несколько человек в моей жизни знают меня настоящую. Все остальное бравада, поддерживаемая мною, семьей, агентом, парнем. Всеми. Подруга еще с колледжа, Николь, она никогда не видела ту девушку, что мелькает по телевизору, на интервью и светских тусовках. Но она в отъезде, сейчас у меня с ней редкие разговоры по телефону и желание, чтобы она поскорее вернулась в Нью-Йорк.

Не скажу, что мне нравится двойное дно, но и не могу сказать, что готова раскрыть обществу свою уязвимость, свои недостатки, неуверенность и боли. Тот социальный слой, в котором я кручусь таких хоронит заживо. Перемалывая, выплевывает себе под ноги, а оказаться там внизу под ними, я отчаянно не хочу. С детства мне говорили, что я должна делать, говорить, кем быть. И в момент моего буйства отказ от того, выбранного мне пути, казался катастрофичным для нашей семьи. Но нет, событие, ставшее для меня катастрофой случилось позже. Сейчас же заголовки из серии “дочь влиятельного бизнесмена трясет задницей в концертном зале Чикаго” или “Известная дочь Билла Кауфмана, владельца сети отелей по стране снова была замечена в клубе с откровенным танцем” меня не трогают и даже семья смирилась, не без помощи Криса, моего агента. По его мнению, то, что у меня некий скандальный образ, дерзкий и слегка развязный, играет на руку моей карьере.