Я собираюсь уходить. Нет. Не демонстративно. Просто подумала – пора.

Он тоже встает. И протягивает мне конверт.

– Прости меня.

И все. Я беру конверт. Машинально. Кладу в сумку. Генка идет меня провожать. Когда я сажусь в подошедшее такси, Узбек уже там. В машине, сзади сидит.

Едем молча. Я вышла на своей Бронной. Он поехал дальше.

Дома я открыла конверт.

Письмо. Полностью пересказывать его я не хочу. Да и не могу.

Оно долго хранилось в нашем архиве. Я никогда не напоминала моему мужу о нем. Это был настоящий крик. О раскаянии. О любви.

Это письмо потом исчезло. Наверно, ему, восточному человеку, было неловко за тот отчаянный крик: «Ты никогда не пожалеешь, если станешь моей женой! Я все сделаю, чтобы ты никогда не пожалела! Ты будешь счастлива. Мы с тобой будем счастливы только вместе. Обещаю. Прости меня».

Ему, именно Ему, такое написать было трудно, почти невозможно. Ведь он уже был король! Он уже знал, что такое любовь и поклонение, сцена и успех! Но он это написал. Он по-настоящему переживал наш разрыв.

Я не ответила на это письмо.

Но как-то… почему-то… где-то… мы встретились…

И – все.


А сейчас, спустя почти полвека, мы сидим на нашей даче, в Валентиновке. Сегодня все голосуют за президента России, а мы отдыхаем. И мой муж вдруг находит и дает мне старое письмо Гена Шангина-Березовского. И – стихи.

Уже нет его на этой земле, нашего старого друга. А мы с мужем уже столько лет вместе. И скоро наша Золотая свадьба!

И вот – это письмо. Как привет к нашему Золотому юбилею. От легендарного Гена Шангина-Березовского:

«Стихи, написанные на музыкальный мотив, которые поразят Узбека в самое сердце, и все узнают, какой я несчастный человек.

Он не простой. Он золотой —
Большой человек заслуженный!
А я перед ним – совсем как дым,
РавняЮся я нулю.
А он – Узбек,
Большой человек!
У него талант недюжинный!
\А я зато его девочку,
Я Аллочку люблю!\ (2 раза)
Он – бай-басмач, и мне, хоть плачь,
Не войти к нему в доверие!
Не то, что плов, даже пару слов
Скажу – и все загублю!
А он – эмир! Перед ним весь мир
Дрожит без лицемерия!
\А я зато его девочку,
Я – Аллочку люблю!\ (2 раза)
Его талант, как океанТ,
И сам он красив отчаянно,
А я седой, и, как козодой,
Я жалобно хриплю.
А он поет и идет вперед
НароШно и нечаянно
\А Я ЗАТО ЕГО ДЕВОЧКУ,
Я – АЛЛОЧКУ ЛЮБЛЮ!!!\ (2 раза, громко!)
Когда-нибудь прибьет народ
Доску мемориальнуЯ,
И много будет сказано
О нем прекрасных слов!
А я помру, и со мной помрет
Вся судьба моя печальная,
\НО ВЕЧНО БУДЕТ ЖИТЬ МОЯ
БЕССМЕРТНАЯ ЛЮБОФ!\ (все хором дружно и 3 раза)
Написано пополудни в глубоком раздумье. Шангин-Березовский сын Никифоров».

Вот такой был наш Генка. Биолог-поэт-композитор-шутник-балагур – Ген Никифорович Шангин-Березовский.

Если бы не он, у нас не было бы многих замечательных песен.

И если б не он, мы не готовились бы сейчас к нашему Золотому юбилею.

Старая статья

Все это было странно. И неожиданно. Стала искать в своих компьютерных записях свой старый рассказ. И вдруг наталкиваюсь на то, что я никогда не писала и даже никогда не читала!

Откуда это? Что?!

Статья.

Судя по всему, эта статья была написана давно. После новой тогда нашей концертной программы «Распахни свое сердце». Много-много лет назад. На премьере, как стало ясно из прочитанного, находилась известный музыковед и театральный критик Наталия Ильинична Смирнова.

И вот спустя многие годы в моем компьютере каким-то образом оказалось ЭТО. Кто-то скопировал и выложил мне этот «документ». Почти научное исследование песенного творчества вообще.

Но большая часть статьи – о нас.

Конечно, немного странно читать все это сейчас, но…