Поведение начальника и подруги объяснилось, когда, зайдя около 10:30 в кабинет, я увидела там Клима Иствуда-Котёночкина собственной персоной. Майор юстиции сидел за моим столом и рылся в моих бумагах. Основательно так, увлеченно. Так.

– А вы знаете, что личные вещи неприкосновенны? – вместо приветствия прижучила наглого мента.

***

Клим поднял на меня глаза немного испуганные и оттого огромные, серые, будто луна в открытом космосе, и почти такие же пустые.

Эк тебя, парнишка, жизнь-то побила.

Интересно, что ещё такого он услышал в Эрмитаже, что в такой панике к нам прибежал?

– Это если без ордера на обыск, – ответил Клим, отдёргивая руки от чужих документов.

– А что, вы уже с орденом?

– Только если Красного Знамени. Ордер, а не орден, – Иствуд кашлянул, сложил руки на груди и откинулся в моём кресле.

О господи, подайте мне кувалду, я его в землю забью! Вместе с его лицемерием, ордерами и званиями.

– Простите, привычка, – мужчина поводил ладонью над столом, отгоняя нездоровое пристрастие. Помолчал под моим возмущенным взглядом и решил блеснуть воспитанием: – Василиса Анатольевна, не сказал бы, что рад вас видеть, но выхода другого не было.

Паршиво получилось, прямо скажем.

– Клим Котёночкин с сегодняшнего дня с нами в отделе! – раздался Надюшкин голос, не дав мне ударить незваного гостя.

Бить новых сотрудников в первый же день – плохая примета.

Округлила глаза и посмотрела на подругу, сидевшую рядом и сияющую счастливой улыбкой. Да неужто она спор какой выиграла или лабутены урвала по мегаскидке?! Или Иствуд ей приплачивает за то, что та меня дополнительно раздражает?!

Надя многозначительно покивала и ткнула пальчиком в сторону кабинета начальника:

– Дизверко попросил тебя к нему зайти, сразу как появишься.

Кроме наших с Надей столов в кабинете было предусмотрено ещё два рабочих места, пока пустующих. Возле одного из них на стуле возлележал кожаный портфель, указывая на место новичка. А то, что Клим сидел именно за моим местом, и никто не мешал ему рыться в моих документах, говорило о том, что честь «первой ночи», как называли знакомство с характером Города и СМАКом, отдали мне.

Я перегнулась через стол, включила свой моноблок, вздохнула, ожидаемо готовясь к плохим новостям, и поспешила к начальнику.

Дизверко сидел за столом и читал толстенную книгу. Судя по растрёпанным краям, очень древнюю, из талмуда торчали закладки, развороты и разложенные длинные карты. Компьютеру пришлось потесниться, освобождая стол, клавиатура стояла торцом, прислоненная к моноблоку, мышка висела рядом.

Станислав Аристархович в коричневом костюме-тройке, в обязательной жилетке и с хвостом длинных чёрных волос выглядел как пришелец из прошлого. Примерно из века девятнадцатого. Нас он, слава Богу, не обязывал носить костюмы, но я старалась соответствовать и неизменно выбирала на работу юбки-футляры и белые рубашки.

Начальник заложил ещё одну страницу, сделал пометку на бумаге карандашом, совсем недавно заменившим ему гусиное перо, и обратил на меня внимание:

– Введёшь новичка в курс дела, познакомишь с работой и проверишь готовность к восприятию.

– Станислав Аристархович, а можно мне другого стажёра? Хоть любого! Но не этого?

– Это какого?! – уточнил начальник, возвращаясь к книге.

– Можно без руки или ноги. Даже без глаза можно…

– Петропавлова, ты утром уже успела выхлопных газов надышаться? Когда это мои приказы обсуждались?! – Дизверко сверкнул глазами.

А я покорно кивнула:

– Будет сделано, Станислав Аристархович.

– И прошу, не подведи меня снова, Василиса, – дракон дождался моего повторного кивка и махнул рукой, отпуская. – На днях, кстати, сфинксы просили зайти. Для тебя особое приглашение, очень ждут, – донеслось в спину.