– Я далек от психиатрии, но в институте, конечно, азы нам всем давали. Да, на шизофрению похоже. А еще на «белую горячку». Только вот ни шизофреник, ни алкоголик, к которому пришла, как говорится, «белочка», неспособны планировать преступление.

– А оно планировалось?

– Не знаю, но думаю, что Кириллова долго караулили, а когда он вышел к своей машине из ворот, на него напали. Было это поздно вечером, почти ночью. Поговорите лучше с Соболевым. А что касается подготовки, я вам скажу следующее. Веревка сохранила сгибы от долгого хранения. Понимаете, петлю сделали, потом свернули веревку с петлей, и она долго лежала. Может, ведро с картошкой из погреба поднимать собирались, а может, и душить, не знаю, но петлю готовили заранее.

– Хм, – покачал головой Лев. – Два удара ножом в грудь, потом петлю на шею и тащить. Этот человек ненавидел Кириллова, иначе и не объяснишь его поступки. Странно даже для шизофреника, как мне кажется.

– Не странно, например, для каннибала, – вдруг сказал Васильев. – Помню подобный случай. Приступник со своими жертвами обращался, как с обычным мясом.

– Но реальных признаков того, что убийца был каннибалом, вы ведь тогда не нашли?

– Нет. Просто вспомнилось, раз уж мы с вами начали теоретизировать, – пояснил Васильев.

Когда Гуров позвонил Крячко, чтобы узнать, как у него продвигаются дела в Демидове, то, к своему великому изумлению, услышал, что вместе со следователем в агрохолдинге по делу Аграновича работает местный оперативник Соболев.

– Его зовут Александр? – на всякий случай спросил Лев.

– Да, толковый, старательный паренек, – подтвердил Крячко. – И уже старший лейтенант. А ты что, знаешь его?

– Не хочу спугнуть удачу, но именно Соболев работал два года назад по делу об убийстве Кириллова.

– Ух, ты! – обрадовался Крячко. – Удача в руки плывет. Всегда и во все времена опера знали больше, чем следователи, просто не все их знания к делу можно пришить. Оперативные данные – это не доказательства, а основание для размышлений. Надо паренька потрясти! Я сегодня же…

– Нет, подожди, Стас, – остановил его Гуров. – Я еще раз посмотрю то уголовное дело, в нем много недоработок. Надо перечень вопросов к этому оперу для себя составить.

– А следователь?

– Ее нам не достать, хотя, в принципе, попытаться связаться с ней можно. Она год назад вышла замуж, оставила службу и уехала с мужем в Канаду. Не думаю, что у нас получится продуктивный разговор. Даже если руководство и разрешит командировку на другой континент.

В Демидово Гуров приехал к вечеру. Крячко встретил его у ворот предприятия, пожал руку и повел к проходной.

– Ты знаешь, солидная контора! Мне, вообще, их завод понравился. Все чисто, стерильно, новое оборудование, несколько производственных линий. Они и сыры делают, и масло, и творог. Заключают договора с фермерами на поставки молока. И народ, как я понял, работой здесь доволен. Зарплаты хорошие, у каждого приличный соцпакет. В этом году направили за счет предприятия двоих своих молодых сотрудников учиться на технологов.

– Соболев здесь? – перебил его Лев.

– Да, им там со следователем для работы комнату выделили. Я попросил задержаться, но не сказал, для чего. Сидит ждет.

Они поднялись на второй этаж административного корпуса. Комната оказалась в самом конце коридора. В здании было тихо. Некоторые производственные цеха работали круглосуточно, по крайней мере, во многих находились сотрудники, которые следили за технологическими процессами. Но в административном здании было пусто в этот поздний час. Распахнув дверь, Крячко пропустил Гурова в комнату и вошел следом.