Шагали размеренно, насколько это было возможно на дороге, усыпанной осколками и обломками человеческой жизнедеятельности. В радиусе разлёта начали собирать искорёженный металл, нумеровать, фотографировать, описывать. Остатки дома из жёлтого кирпича, обнесённые кованой оградой, выглядели бы очень живописно, будь они руинами семнадцатого века. Но сейчас это было разрушенное вражеским снарядом частное домовладение, и живописать придётся без полутонов.

Сфотографировав деформированную ограду, Арам прошёл на участок, заваленный кусками кирпича и черепицы. Недешёвая кровля и не самая современная. И как бы не совсем местная. Это интересно. Окна деревянные, высокие, стрельчатые, с красивой расстекловкой, – тоже не местный народный стиль. Сквозь дыры в рамах был виден довольно минималистский интерьер гостиной: поваленные массивные книжные шкафы, сталинский дерматиновый диван. В окно сбоку Арам рассмотрел просторную кухню, тоже простую, без новомодных гаджетов. Входная дверь, к которой вела небольшая крытая терраса, служившая одновременно балконом второго этажа, была завалена обломками. Лезть в окно, расположенное выше его роста, ему не очень хотелось. После недолгих поисков он нашёл вход в подвал, который был закрыт на ключ. Повинуясь чутью, Арам пошарил над дверным проёмом и нашёл ключ в щели. По имевшимся данным, дом пустовал с начала СВО, но Арам, тем не менее, предпринял меры предосторожности и вошёл в дом по всем правилам. Ребята подстраховали. Никаких опасных сюрпризов их не ждало. Дверь не была заминирована. Включив налобные фонари, Арам и Бур осторожно спустились в подвал. Писарь, Лунтик и Кегля остались наверху.

Подвал был сухой, с оштукатуренными стенами и маленькими форточками под потолком. В нос ударил запах гнилых овощей.

– Да тут жить собирались, Мозг! Смотри, – Бур показал на полные закрома картофеля, моркови, свеклы явно не нынешнего урожая. Овощи изрядно подпортились, на цементном полу виднелись дурно пахнущие лужицы.

– Да, картошка цветёт, похоже, не в первый раз, – отозвался Арам, заглянув в один из отсеков, отгороженный досками, где плотно курчавились белые ростки. В соседней загородке кучу песка украшал лес морковной ботвы. В ячейках ящиков для фруктов, аккуратно выстеленных пергаментом, лежали чёрные сморщенные яблоки.

Кесарь, который спокойно сидел, ожидая завершения осмотра, вдруг встал и недвусмысленно ткнулся носом в дверь. За дверью было помещение, почти полностью занятое стеллажами с домашними консервами и бытовой химией. Слева от входа уходила вверх металлическая лестница, а прямо по курсу виднелся ещё один выход из подвала, куда и устремился Кесарь. Дверь была закрыта, но пёс настойчиво колотил по дверной ручке лапой.

– А ты уверен, что там не крысы? – спросил Бур, и Кесарь в ответ обиженно гавкнул.

Пришлось выбить замок. За дверью была куча обломков, и Кесарь скользнул под завал, приглашая за собой. Припав к земле, Арам увидел, что его пёс сидит на краю большой ямы. Лезть в эту пещеру, выглядевшую крайне ненадёжно, совсем не хотелось.

– Мозг, давай, я сползаю. Я всё же помельче, – вызвался Бур.

– Добро. Камеру, тросы, люльку…

– Понял!

Лунтик и Писарь проверили фонарь, сигнал камеры, исправность крепежа, и доброволец отправился вслед за Кесарем. Товарищи наблюдали за его передвижением через экран планшета. Через минуту на экране появилась глазастая собачья морда, а следом раздался возглас: "Ого! Ребята, смотрите, что тут! Ну и вонища!". Налобный фонарь выхватил из глубины ямы очертания человеческих трупов: два обезглавленных и по виду давнишних, затем вполне свежий в сидячем положении у стены. На миг Араму показалось, что сидящая фигура как-то неуловимо отреагировала на свет фонаря.