– Вы не очень похожи на мага, – огрызнулась Тоня и отхлебнула энергетик, а дальнобойщик вдруг положил свою мозолистую ладонь совсем рядом с ее, маленькой и бледной.

– Вы девушка одинокая. По вам видно, вот и такая злая. Я тут хорошее местечко знаю неподалеку, повеселишься, расслабишься. Хоть рожа поприятнее будет, – сказал он совершенно бесстыдно, словно в его словах не было ничего оскорбительного.

Тоня ничего не ответила. Я впервые увидел в ее глазах растерянность.

И тут я закипел. Смелость, что была мне ровесницей, но прожила от силы год из восемнадцати, пробудилась. И я прохрипел:

– Отстаньте от девушки. Видите же, что ей неприятна ваша морда.

Дальнобойщик окинул меня придирчивым взглядом и утробно хмыкнул. По спине пробежали мурашки, но я настолько был сосредоточен на мысли о Тоне, что не подал даже вида, что испугался.

– Это ты мне говоришь?! Да ты от первого удара отлетишь к соседней стене, твоей подружке придется тебя отскабливать!

– А попробуйте. Или можете только языком чесать? – выплюнул я, не подумав.

Он засмеялся гортанно и громко. Если бы взгляд мой не был прикован к рукам Тони, которые крутили пачку сигарет в тонких пальцах, то я заметил бы, наверное, как стекла тряслись. Дальнобойщики, стоявшие поодаль и наблюдавшие за этим представлением, тоже рассмеялись. Молчали только кассиры, боявшиеся вмешаться, и Тоня, вдруг утонувшая в собственных мыслях.

– Да если я замахнусь…

– А чем… чем удивить можете, кроме кулаков? Неужели, кроме силы ничего нет? – самоуверенно перебил я и чуть было не шлепнул себя же по лицу за такие слова. Но они вырвались, не успел мозг даже подумать. Видимо, жил во мне все-таки какой-то рыцарь. Пусть совсем крошечный и трусливый.

Тоня посмотрела на меня так, как, я думал, смотреть не умела. Буквально пару секунд она будто бы пыталась найти во мне что-то, растягивая это ничтожное время в бесконечность. Изучала с какой-то надеждой и будто в них даже блеснуло что-то теплое, похожее на одобрение. Хотя, наверное, показалось.

Она глотнула еще энергетика и, прежде чем Игорь успел что-либо сказать, поднялась с места и громко, почти на всю заправку, сказала:

– Пошли, Дим. В этом вольере с приматами нам делать нечего.

Я вскочил спустя мгновение, когда онемевшие от смелости и страха ноги смогли отмереть. Взял ее вещи, даже пустую банку из-под кофе, прижал их к груди и поспешил за Тоней. Игорь обалдел настолько, что даже не пошел за нами. А мы, чуть только покинули кафе, почти бегом добрались до машины, запрыгнули в салон и, будто бы согласовываясь на уровне мысли, заблокировали двери.

Тоня сидела молча. Руки ее подрагивали почти незаметно. Губы что-то безмолвно шептали. А потом, когда она наконец-то завела машину и выехала на трассу, на пару секунд повернулась ко мне и сказала, так тепло, что я чуть не обжегся:

– Спасибо, Дим. Правда, спасибо.

– Да ладно тебе! Я ж ничего не сделал.

– Нет, ты сделал многое. Даже не представляешь, как девушке бывает страшно в такие моменты. Время полной беспомощности. Что ни скажи, а они не воспримут. Только посмеются над жалкой попыткой. Спасибо, что дал им отпор. Меня они не послушали.

– Да же даже не подрался!

– В этом и дело. Ты оказался умнее этих горилл. Слова могут ранить куда больнее сильного удара. Жаль только, что не все люди это понимают… Ты поступил как по-настоящему смелый парень, – сказала она и улыбнулась. И на мгновение мне показалось, что улыбка ее была настоящей.

«А, может, она все-таки человек? Не самый обычный, но все же. Может, все еще будет нормально?» – подумал я вдруг. И успокоился, пусть и ненадолго.