Самое сложное дело заключалось в воде. Поить это нежное существо рециркуляционной, «технической» водой Байм не рисковал. Питьевая же, или дистиллированная, получаемая с помощью штатного кислородно-водородного топливного элемента, подлежала строгому учёту. Приходилось порой отказывать себе в душе, чтобы скопить этой воды на две святые траты: мытье рук после санузла и на Шишечку.

Его изгибающиеся по ширине желобками, сочно-зелёные сверху и светло-палевые снизу – листья вымахали уже на добрый метр над контейнером с пескоземляной смесью – тщательно удобряемой, и в целом перспектива представлялась неплохая…

Главное: Байм совершенно не представлял себе, как Неримусу удалось протащить на Станцию живой ананас, да ещё успешно посадить его.

И главное: как это растение не уничтожили, с составлением акта тогда, когда в рабочем модуле обнаружили мёртвого Олави?!

Это казалось настоящим чудом.

Зловещий семнадцатый параграф Генеральной Инструкции СПАЗ[39] строго запрещает ввоз в пределы Зоны любой флоры и фауны: во избежание злокачественных мутаций. Правда, никто ещё ничего не ввозил, кроме партии лабораторных червей, и то тех везли под охраной аж четырех бронеамфибий Санитарной полиции[40] – но не важно. Параграф сто тридцать первый той же Инструкции жестоко карал, вплоть до выдворения не только из Зоны, но и за пределы земной орбиты за попытку вывоза за блок-посты Санконтроля любой фауны и флоры, как источника возможных мутаций, угрожающих человечеству.

Одним словом, если бы ананас обнаружили в лабораторном модуле во время выемки тела Неримуса, шуму было бы на всю Зону.

По невероятным причинам этого не произошло.

Неримус оставил Байму зашифрованное голографическое послание, запрятанное глубоко в недра рабочего компьютера и неожиданно активировавшееся в первые сутки пребыванию тут нового дежурного. Это неслабое ощущение, когда в пустыне, прямо в рекреационном модуле неожиданно возникает классический Санта-Клаус в красном халате и громовым голосом возвещает о неожиданном питомце. Впрочем, там, у Олави, в Стране Суоми, этого старикана очень любили…

Олави достал так называемый «хохолок» растения и посадил его – как, Байму трудно себе было представить. Хохолок к тому времени, когда его увидел Байм, превратился в куст, но на видео он выглядел жалко – когда Неримус сажал его в контейнер; это была шишка, без верхней части, уже постоявшая в воде и зарубцевавшая свои шрамы; так и назвал ласково – Шишечкой.

А выбор Олави оказался неслучаен: Байм понял это, подробно изучив оставленную ему инструкцию по выращиванию ананаса. Для Шишечки требовался… речной песок! Именно так; а какой же, кроме речного, здесь, в прибрежье Оби, мог быть? Остальную часть почвы Олави достал из той самой трубы, где Байм видел «волчьи кости»: как писал финн, однажды из этого чёрного провала выбросило… фонтан грязной воды.

Вода в Зоне… Неримус мог бы проснуться знаменитым, потому, что это нонсенс, этого не может быть по определению; но он не стал писать рапорт. Он просто сходил туда и набрал речного ила, вынесенного этим водяным выбросом; ил пошёл на грунт для Шишечки, вода высохла, а остатки ила затянул песок – все были довольны…

Байм получил немного свежей земли из Лимузина, что появился у телеметрического датчика Три. В то время, когда песок выкинул Лимузин наружу, внутри автомобиля всё было забито грязью, и не песком, и именно грязью; а больше всего этой массы – в массивном багажнике… Байму удалось определить там даже наличие сухого чернозема, с помощью простейших анализов на Станции. Так что грунт для Шишечки подобрали роскошный.