В этот день Хармен ван Рейн вставал рано утром, шёл с сыновьями на мельницу, ставил её крылья вертикальным крестом, украшал лентами и цветами. То же самое делали все другие лейденские мельники, многие – предыдущим вечером. Но Хармену доставляло особое удовольствие украшать мельницу в праздничное утро. Завтрак имел символическое значение – напоминание о морских гёзах, ранним утром вошедших на кораблях в затопленный Лейден и принёсших еду голодающим жителям. Семья завтракала традиционным завтраком, которым завтракали в это утро все лейденские семьи – хлебом с сельдью, и отправлялась на службу в церковь Святого Петра. После службы и до позднего вечера – парад стрелков городской охраны, речь представителя Генеральных Штатов16, специально приезжавшего из Гааги поздравить лейденцев, ярмарки, встречи с друзьями, развлечения.

Рембрандт и Ян встретились на городской площади. Ливенс представил Рембрандта человеку лет на десять старше их, пришедшему на праздник с семьёй – известному в Лейдене пейзажисту Яну ван Гойену17. Пейзажист любезно пожелал Рембрандту успеха. Распрощавшись с ван Гойеном, они влились в компанию веселящихся до упаду студентов. Рембрандт вспоминал и с хохотом рассказывал Яну о своём недолгом учении в университете. Буйные лейденские студенты вносили во всеобщие гуляния особую шумливость, празднуя заодно и рождение родного университета, неразрывно связанное спобедой над испанцами. За храбрость и отвагу Вильгельм Молчаливый предложил лейденцам выбор: освобождение от налогов на несколько лет или основать в городе университет. Лейденцы выбрали университет и не просчитались. Лейденский Университет стал гордостью города и Голландии, самым значительным в стране и известным за её пределами. Попойки студентов, напивающихся за два праздника, продолжались всю ночь, даже после закрытия всех таверн в городе. Рембрандт почти не пил, но ему пришлось довести до дома подвипившего Яна – если он свалится в какой-нибудь канал, не видать им славы и почестей.

4

Якоб ван Сваненбюрх и Ян Ливенс ввели Рембрандта в круг лейденских художников и торговцев искусством. Как и задумал, Рембрандт прежде всего навестил своего первого учителя. Только он вошёл в гостиную, его встретила радостными восклицаниями и сердечными объятиями жена ван Сваненбюрха – чувствительная и эмоциональная неаполитанка Маргарита или Марго, как звал её муж и ученики за её спиной.

Якоб ван Сваненбюрх и Маргарита были счастливой парой. Всю жизнь горячо любимая мужем, Марго отвечала ему тем же. Благодаря любви, их разные характеры и темпераменты не противоречили друг другу, а гармонично дополняли. Иногда уравновешенная рассудительность Якоба гасила взрывчатость Марго, иной раз огненная страстность Марго зажигала спокойного Якоба. Их дети выросли в атмосфере не всегда согласия, но всегда любви и открытости. Рембрандт вспоминал своего первого мастера добрым словом и преклонялся перед упорством, с которым Якоб ван Сваненбюрх продолжал писать то, что считал нужным и что его волновало, невзирая на отсутствие спроса, хотя картины учителя в стиле Босха18 не производили впечатления на Рембрандта.

Растрогавшись, Марго заключила его в объятия:

– Ах, Рембрандт, дорогой мой, как любезно с твоей стороны посетить нас. Якоб будет безумно счастлив снова тебя увидеть. Он сейчас выйдет.

Якоб ван Сваненбюрх заставил себя ждать всего несколько минут. Он выражал свои эмоции гораздо сдержаннее, чем итальянка Марго:

– Надолго ли в Лейден, Рембрандт? Приехал навестить семью?

Ван Сваненбюрх знал об обучении Рембрандта у Питера Ластмана. Ученик не делал тайны из отъезда в Амстердам. Изучение живописи у двух или даже более мастеров являлось вполне обычным делом. Ван Сваненбюрху было приятно, что бывший ученик не забыл о нём, своём первом учителе.