Подходит молодой, но опытный боец Охотник, потому как действительно хороший охотник, рано утром к Геркону, мужику лет за сорок, который связист и ремонтник. Оба люди уважаемые. Потому что уважают друг друга. А у Охотника еще и орден Мужества. Геркон, брея сам себе голову в палатке, изображавшую мастерскую связи, говорит:

– Здравствуйте, Сережа!

Охотник:

– Здравствуйте! Как дела?

– Прекрасно!

– Слышь, Геркон, сон приснился мне. Сердце что-то недоброе вещует.

– Выражайся яснее, – скрючившись у зеркала, мылит голову Гаврила.

И вот пока Геркон бреется и полощется, Охотник кратко рассказывает:

– Ну вот, Гаврила, снится, будто бой идет, ну, жопа полная, меня в левую сторону груди ранило. И братва меня с поля под огнем пытается вытащить.

«Господи, прости!» – про себя творит молитву Геркон, припоминая, что «жопа полная» у Охотника бывала частенько, затем говорит с деланым безразличием:

– И что?

– Вот и томление в грудях. И все.

– Не бери в голову, Серега, все будет чпок!

Явно облегчивший душу Охотник степенно удалился в так называемый спортзал колотить груши и макивары. Геркон же ушел в молитву.

День прошел в хозяйственно-бытовой суете, вечер – в возбужденно пивном аромате, половина ночи – в сопровождении ахов, охов и фраз: «Дас ист фантастиш!» – от видеомагнитофона и звуков ленивого боя где-то в горах. Это обычно продолжается до трех-четырех часов. Для того чтобы уснуть в относительной тишине, Геркон завязывает глаза банданой, запихивает глубоко в уши наушники плеера и включает успокаивающую музыку Моцарта.

И вот, как только все вроде бы угомонилось, ровно в пять часов утра звучит команда: «Па-адъем!» Отряд в количестве двадцати человек с тремя фэйсами, взводом десантников и взводом добрых самаритян24 отправляется в Ножай-Юртовский район на зачистку. В располаге остаются Доктор, подполковник пятидесяти шести лет, Геркон, Гриша Белко, Антоха Слепков и маленький ростом, но довольно шустрый боец Петя Кизилов. Вернуться с зачистки должны вечером. И к вечеру же должна быть готова баня.

После того как все убыли, а небольшая команда позавтракала, Петя, как особый ценитель и любитель бани, стал ее готовить, затапливать.

Часам к десяти началась какая-то нездоровая суета на «малом рынке» – это место метрах в ста пятидесяти от группировки, и там располагаются три дощатых прилавка. Обычно там идет торговля специально для войсковых мелкими предметами обихода и пивом. Заправлял торгом и командовал своим торговым кланом якобы официально отошедший от своих бандитских дел всегда улыбчивый бывший полевой командир по имени Мустафа. Из поселка стали подходить люди: женщины, старики, дети, но были и молодые парни. Никто не митингует, не буйствует. Просто тихо стоят и разговаривают.