Обнаружен схрон с оружием недалеко от поселка в горах. В двух больших молочных бидонах находятся: пистолет с глушителем, много взрывчатки, боеприпасы, нарезанный кусками свинец, религиозная исламско-сектантская литература, аудиокассеты с проповедями какого-то ваххабита, охотничье ружье с металлическими патронами и пневматическая винтовка. Да еще Денис Мастер на чердаке полуразрушенной школы обнаружил полуистлевший красный пионерский флаг с надписью: «Будь готов!»

Впоследствии этот флаг вывесили в располаге рядом с якутским. Кстати, именно благодаря якутскому флагу все якутские отряды на Северном Кавказе называют «Якудза». А приклад от пневматической винтовки заменили на отрядный, сломанный.

Чтобы не возвращаться к теме о флагах, нужно добавить, что в расположении у самарского ОМОНа висел огромный черный флаг с черепом и скрещенными костями – «Веселый Роджер». Когда у них кто-нибудь из бойцов погибал, флаг снимали. Но через положенных три дня он опять развевался над их располагой. До следующей потери.

Между делом Геркон выясняет во дворе у местной безработной учительницы, которая его угостила огромной, еще горячей свежей лепешкой и бутылкой парного молока, откуда пошло название поселка Курчили. Чили, согласно легенде, овеянной дыханием веков, – красивая чеченская девушка, Кур – значит, гордая. Все замуж не выходила. И вот джигит с соседней горы взял все-таки ее в жены. Каким образом он ее «взял», не уточняется. Вот поселок и называется – Курчили.

Лепешкой с молоком отобедали во дворе пожилого чеченца, больше похожего на грузина – папу солдата из фильма «Отец солдата». Бедолага жаловался на российские самолеты, которые бомбами, надо – не надо, постоянно вспахивают его огород.

Когда колонна двигается обратно, буквально на каждом километре стоит небольшая толпа женщин, высматривавших в машинах своих задержанных соплеменников. Вот почему фэйсы их и спрятали в бэтр – меньше шума. Когда БТР проезжает мимо «Озера за речкой под скалой», экипаж замечает и деловито грузит водяной насос на борт, резонно решив – не пропадать же добру. Но местные тетки поднимают шум, не дают совершиться преступлению со стороны госорганов. Откуда они появились, так и осталось тайной.

В располаге, куда прибыли к семи часам вечера, измученные жарой и пешей ходьбой бойцы, не раздеваясь, плюхаются на кровати. Нет сил поднять конечности. Это выглядит довольно забавно.

Минут через десять стонов, охов и матов, вспоминая традиционную маму, будто она ему поможет, кто-то первым начинает принимать сидячее положение. С помощью обеих рук одна нога закидывается на другую, развязываются шнурки на ботинках, остальные в это время наблюдают за ним и ржут. Высокие грязные ботинки с великим трудом снимаются. С опорой, опять же двумя руками, на спинку кровати, принимается вертикальное положение. Смех усиливается. Тряхнул плечами – на пол падает разгрузка. Как в замедленной съемке снимается одежда, и утомленное тело опять плюхается на кровать. Только после этого бесплатного представления начинается шевеление остальных.

Вечер прошел как обычно. На севере от Дарго слышны звуки боя. Но на это никто не обращает внимания. Сказывается привычка засыпать под звуки канонады. Позже стало известно – наши военнослужащие подверглись обстрелу. Двое ранены, трое погибли.

Пять часов утра. Где-то рядом прогремел взрыв, и тут же началась пальба. В палатке без команды все вскакивают на ноги. Во время обстрелов необходимо как можно дальше уйти от видимых больших целей и укрыться. Геркон в тапочках, трусах и с автоматом в руке уже в окопе, будто там и ночевал. Рядом быстро возникает еще несколько человек, тоже в трусах, но кроме автоматов в руках еще и разгрузки. Близорукий Саша Опер, надевая свои очки: