Е в г е н и я П. Как это не знает? Столько лет в одном доме жить, по одному двору ходить – и не знать? Не поверю!

С и д о р о в. Да он то в Бессарабии, то на Финской был. А здесь от жены не отходил. Где ж ему других видеть и помнить.

Е в г е н и я П. Но Машенька-то его знала! На фронт за ним пошла!

С и д о р о в. Не сошлись, видно, дороги.

Из подъезда выходит Мохов.

С и д о р о в. Ага, объявился! Где пропадал, Авдей Игнатьич? Не загулял без жены случаем?

М о х о в. Какой там загулял! Каждый день занятия. Устаю, как собака. Скоро буду проводить занятия по ПВХО с жильцами. Склад, слава богу, сдал.

С и д о р о в. Ишь какой занятой! А я к тебе ночью и звонил, и стучал, чтоб ты подменил меня на три – четыре часа.

М о х о в. Не сказался я. Устал за день, спать очень хотелось.

С и д о р о в. Вперед сказывайся, а то дверь твою высажу – сам же будешь платить мне за ремонт.

М о х о в. Не до того мне сейчас.

С и д о р о в. Я-то ладно… Других не подменишь – не пожалеют. А сейчас давай песок на чердак носить.

М о х о в. Я почтальона жду. Не приходила еще?

С и д о р о в. Все ждут. И одно другому не помеха.

М о х о в. Нам этот песок за неделю не перетаскать.

С и д о р о в. Глаза боятся – руки делают. Соседи свой песок поднимут – блок у них попросим. А пока бери ведра. Поработаешь – отвлечешься от дум своих тяжелых.

М о х о в. Разве что…

С и д о р о в. Твоя что-то огорчительное пишет?

М о х о в. Да совсем не пишет, как уехала…

С и д о р о в. И друг твой пропал?

М о х о в. Теперь уж и не знаю, как его называть. Он со мной-то и раньше не очень, Клавдии больше держался. С ней и уехал.

С и д о р о в. Друг семьи, выходит? Что ж, и такое бывает.

Сидоров и Мохов носят песок. Из подъезда выходит и присаживается возле Евгении Павловны Курашова.

К у р а ш о в а. Здравствуй, Евгения.

Е в г е н и я П. Здравствуй, Соня.

К у р а ш о в а. Люди все уезжают?

Е в г е н и я П. И не говори… Утром еще одного проводила, Антона из тридцатой; сейчас Клим из сорок пятой ушел. Уходят солдатики один за другим, и уже ни слуха, ни духа о них. А об окопницах и не говорю. Аня Орехова да Катя Морозова как прописались на этих работах.

К у р а ш о в а. По радио передали, что будут оплачивать все дни работающим по трудовой повинности. И обеды бесплатные давать будут.

Е в г е н и я П. Это хорошо. Да девчонки страху натерпелись больше, чем если бы на передовой побывали.

К у р а ш о в а. И кто же их так?

Е в г е н и я П. Летчики немецкие с самолетов обстреливают. После каждого налета – раненые, убитые.

К у р а ш о в а. Но почему же так?

Е в г е н и я П. То и досадно, что беззащитные они перед самолетами да пулеметами немецкими.

К у р а ш о в а. Это же хуже, чем на фронте.

Е в г е н и я П. Думаю, страху везде хватает.

К у р а ш о в а. Страсти какие! А почты не было? Беспокоюсь я за москвичей моих.

Е в г е н и я П. Авдей Игнатьич каждые пять минут спрашивает, да не было ее.

Сидоров и Мохов возвращаются за песком.

М о х о в (Евгении П.). Не приходила? Где ее черти носят?

С и д о р о в. Что ты на почту взъелся? Тебе жена не пишет.

М о х о в. Сны мне плохие снятся. Боюсь, не увижу больше детишек своих.

С и д о р о в. На дежурства надо ходить, снов меньше будет. Неужели веришь в них?

М о х о в. Верю, не верю – не в том дело. На душе нехорошо. Зачем они уехали? Какая нечистая сила заставила расстаться?!

С и д о р о в. Сейчас многие уезжают. А еще больше желающих сбежать из города.

М о х о в. Все жду, что вернутся они. Антонина Никитична из сорок первой вернулась же с дочкой.

С и д о р о в. То совсем другой случай. А сейчас всех, кто с детьми, подчистую вывозят из города. Под расписку обязуют, срок на выезд дают. Ну, поговорили и давай работать.