– Лука, пожалуйста, я лишь пытаюсь добыть пропуск в Арку для себя и своей семьи. Я не солдат Первого уровня, мне нужно заслужить это место. Мне это не нравится, но у меня нет выбора! Что бы ты сделал? Если я тебя отпущу, убьют нас обоих.

Вздохнув, я смотрю прямо в глаза молодому солдату.

– Знаю, ты просто пытаешься выжить, но послушай меня, Джейкоб, они не оставят тебя в живых. Они считают людей вирусом и не позволят выжить ни одному человеку. Они планируют уничтожить всех.

– О чем ты? Грядет конец света, Мировому Правительству пришлось принять ряд трудных решений, некоторые и правда были слож…

– Спроси себя: почему они просто не убили всех Убогих? Зачем превратили их в монстров? – кричу я. – Это все из-за программы! Это не Мировое Правительство, а… – я вздыхаю, качая головой. Не важно, он не поверит мне. Я бы не поверил, что мировых лидеров захватил в плен искусственный интеллект, если бы не видел это своими глазами.

Думаю, я выиграл достаточно времени, чтобы восполнить энергию.

– А кто? – спрашивает Джейкоб, прищурившись.

– Не кто, а что, – отвечаю я.

– Ладно, что тогда?

– Не важно, – я смотрю в глаза молодому охраннику. – Прости, Джейкоб.

Я набрасываюсь на него.

Быстро развернувшись, Джейкоб выбегает из камеры. Он пытается захлопнуть дверь, но я оказываюсь проворнее. Я просовываю руку между дверью из толстого металла и бетонной стеной. Слышу, как хрустят кости моих пальцев, пока Джейкоб тянет дверь на себя. Боль невероятная. Стиснув зубы, я пытаюсь приглушить вырывающийся крик.

Я закрываю глаза и дышу, превозмогая боль, открывая дверь. Агония в искривленной руке усиливается, пальцы сгибаются, а под кожей начинает образовываться сгусток крови, превращаясь в огромный синяк.

– Стой! Стой! – кричит Джейкоб, когда я хватаю его за воротник здоровой рукой и затаскиваю в камеру.

– Код четырнадцать в камере три-девятнадцать! – кричит Джейкоб.

Я бросаю охранника на кровать, хватаю его оружие и целюсь в него.

– Линзу, – требую я, протягивая руку.

– Ч-что? – бормочет Джейкоб.

Я прижимаю ствол УЗ-винтовки к его лбу.

– Дай мне свою Линзу.

Джейкоб поднимает дрожащую руку и снимает с глаза прозрачную контактную линзу. Я забираю ее и надеваю на свой глаз. Теперь я вижу трехмерный проекционный дисплей, которым могу управлять, используя зрение. Я нахожу меню с надписью «стазис» и активирую кровать. Парализующая игла пронзает кожу Джейкоба, и он тут же безжизненно падает.

Я смотрю на парализованного парнишку-солдата, лежащего на моей кровати.

– Прости, Джейкоб, – бормочу я и бегу к открытой двери, шлепая босыми ногами по металлическому полу. Быстро осматриваюсь.

Третий этаж, здание кубической формы, проходы по радиусу каждого этажа, примерно двести камер на этаже.

И тут я замираю. Я замечаю, что все камеры открыты, кроме четырех, соседних с моей.

– Где, черт возьми, все заключенные Блока? – спрашиваю я вслух.

Все еще ослабленный, я шагаю к соседней камере. Все эти тридцать дней, проведенных в Блоке, я надеялся, что Кина и Малакай живы. Их не было в списке выживших беглецов Хэппи, значит, они либо мертвы, либо в плену.

Я пытаюсь повернуть металлическую ручку двери, но она не поддается. Панель рядом с дверью запрашивает идентификацию радужной оболочки глаза. Бросив оружие на пол, я вглядываюсь в панель, пытаясь найти другой способ разблокировать ее.

– Эй! – раздается голос слева от меня.

Повернувшись, я вижу, как ко мне приближается женщина лет пятидесяти, она тянется к УЗ-пистолету на поясе.

Я бегу к ней, превозмогая боль во всем теле.

Она удивленно смотрит на меня, пока я приближаюсь к ней, и пытается достать оружие.