- А, знаешь, что? Хочешь, чтобы я убралась? Помоги мне сбежать!

Лиза зависает, сбитая с толку такой внезапной быстрой победой. Она явно собралась против меня настоящую войну развертывать и не ожидает, что я так быстро сдамся. Знаю я свою сестру, как облупленную – уж она стерва так стерва, все нервы вымотает, но добьется своего.

Я вскакиваю с кровати и тараторю:

- Бери вот ту сумку, там вещи детей. Коляска осталась в машине у Казимира, так что я на руках детей понесу. Подвезешь меня к вокзалу?

Я бросаюсь к дивану, кладу на него Макса и быстро отыскиваю комбинезоны. Времени на раздумья нет, Богдан может явиться в любой момент. Или приставленный им надзиратель, чтобы проверить, как дела идут. От мандража меня немного потряхивает, но я все равно как могу быстро одеваю детей.

- Ты… во что ты меня пытаешься втянуть, а?

- Никакого подвоха нет, если ты об этом. Просто помоги мне уехать и, клянусь, я исчезну и никогда ты обо мне не услышишь, – легко обещаю я предательнице. – Будешь жить-поживать со своим Богдашей и дальше.

Лиза сурово сводит брови на переносице, хмурится. Она мне явно не верит. Неудивительно, конечно, но все же нельзя всех людей мерить по себе.

- Елизавета Олеговна, – раздается позади громогласный голос.

Внутри все опускается. Крохотная детская шапочка едва не выпадает из ослабевших пальцев. Явился-таки… а я уж надеялась, что, раз этот надзиратель проворонил гостью, то зайдет попозже на проверку.

- Снежана Олеговна? – зовет Казимир с вопросительной интонацией, - вы куда-то собрались?

Я поджимаю губы и принимаюсь медленно раздевать Максима, даже не поворачиваясь к охраннику.

- Никуда уже, - бурчу.

- Елизавета Олеговна, Богдан Алексеевич просил никого сюда не впускать до его приезда. – Обращается Казимир уже к моей сестре.

- Что это значит? – игнорируя полностью охранника, сестра тыкает в мою сторону пальцем, сверкая густо подведенными глазищами.

Она явно спрашивает именно причину того, почему я нахожусь в квартире Исаева, но амбал безэмоционально повторяет уже озвученное:

- Просили никого не впускать до приезда Богдана Алексеевича. Это значит, что вам здесь тоже находиться нельзя.

Фыркаю. Может такое поведение и неуместно для охранника, но меня веселит.

- Хватит дураком прикидываться! – выходит Лиза из себя, - Какого черта Богдан притащил в квартиру эту… - она замолкает на секунду, снова окидывает полным презрения взглядом.

- Я не знаю, Елизавета Олеговна, – сохраняя поистине титаническое спокойствие, отвечает мужчина.

- Я тебя уволю, Казимир! Ты понял?! Мне осточертело то, как ты со мной разговариваешь! – срывается сестра на охранника.

- Я подчиняюсь Богдану Алексеевичу. Решение об увольнении будет принимать он, - напоминает даже как-то скучающе мужчина.

Одна только эта фраза в совокупности с ледяным спокойствием охранника выводят Лизу из себя настолько, что она готова взорваться. Хотя, скорее всего, бесится она так из-за того, что меня с детьми не ожидала здесь встретить. Она и раньше покладистым характером не отличалась, бунтовала и устраивала в подростковом возрасте маме концерты, но теперь будто драматической актрисой себя чувствует.

Схватив первое, что попалось под руку, Лиза швыряет об стену тяжелую вазу. Но у нее настолько толстое стекло, что эта самая ваза даже не разбивается, а, ударившись о стену, с грохотом падает на пол. Это так нелепо и комично выглядит, что даже охранник как-то странно покашливает, будто маскирует смех.

Но лично мне не до смеха совсем – резкий звук пугает малышей и те разражаются громким плачем. Я бросаюсь их успокаивать и не вижу, что дальше делает Лиза. Мне совсем не до истерик младшей сестры сейчас, которые еще и выглядят так фальшиво и театрально. Лишь краем глаза я замечаю, что Казимир все-таки хватает ее под локоть и силком выволакивает из квартиры.