- Скоро вы там? – заглядывает в кабинет Роман. – Я уже не знаю, что им в уши лить. Готов «яблочко» станцевать.

Окинув взглядом представительного зама в деловом костюме, я усмехаюсь. Хохочет и босс, разряжая обстановку.

- Не трать на них свой талант, - подкалывает заместителя Шторм. – Так, идем, - постановляет, справившись с верхними пуговицами.

***

В зал совещаний мы заходим вместе. Дожидаюсь, когда начальство займет свои места за столом, и подаю Вадиму папку с необходимыми документами. Ловлю его благодарный взгляд, собираюсь уходить, как вдруг…

- Блондиночка, принеси мне еще кофе, - летит в меня.

Туманов криво ухмыляется, обводя меня просвечивающим одежду взглядом, и разве что пальцами не щелкает.

- Так, стоп, - отвлекается от бумаг Шторм. – Снежана… - многозначительно смотрит на Романа, и тот одними губами подсказывает боссу мое отчество. – Снежана Валерьевна не секретарь, а личный ассистент. Моя правая рука. Что же это получается, Марк Альбертович, вы МЕНЯ за кофе только что послали?

Ошеломленно хлопаю ресницами, удивляясь, как Вадим умудрился так вывернуть фразу Туманова. В свою очередь, Марк примирительно выставляет ладони перед собой и даже бурчит мне что-то, похожее на «Прошу прощения».

Удовлетворенный тем, что «установил справедливость» и заодно нос ненавистному конкуренту утер, Шторм закатывает рукава рубашки, таким образом готовится к работе.

Я замираю, в ужасе округляя глаза. И дело не в том, что Вадим наплевал на дресс-код. Его поведение вряд ли стало неожиданностью для кого-то из присутствующих.

Проблема в другом…

Его руки тоже подверглись «нападению» маленькой «художницы»! И сейчас перед всеми предстал ее шедевр.

- О-о-о, я смотрю, у вас «подарок» из детдома? – тепло смеется заместитель министра информации.

Тем самым лишь усугубляет ситуацию. 

Мне точно конец! Ведь я забыла предупредить босса о своей лжи. Перехватываю пылающий янтарный взгляд, слабо киваю, пытаясь подать Вадиму хоть какой-то знак. Однако на помощь вовремя приходит Роман. Наклонившись, он шепчет Шторму буквально пару слов.

- Как прошла ваша поездка? – продолжает поддерживать разговор Иванов.

- Весьма… кхм… - Вадим простреливает меня быстрым взглядом и указывает на выход, - …продуктивно. Извините, что заставил вас ждать.

- Нет-нет, все в порядке, - отмахивается замминистра. – Детки – это святое.

Выдыхаю чересчур шумно и спешу покинуть совещание.

До конца дня сижу как на иголках. Приговора жду.

Но босс на удивление спокоен. И даже благодарит меня за работу. Чуть позже Роман доверительно сообщает, что встреча прошла успешно. А замминистра чуть ли не по-новому взглянул на Шторма.

Для меня это значит лишь одно – сегодня меня не уволят. Уже победа.

Вечером заезжаю к маме и собираю наши с Ритой вещи. Точнее, то, что удалось увезти из квартиры мужа. После нашей последней встречи я туда больше ни ногой. Выкручусь тем, что есть. Или новое куплю.

Делаю все молча и быстро. На вопросы мамы не отвечаю. Не реагирую и на ее причитания.

- Дочь, я ведь не прогоняю тебя, - шепчет она с горечью, когда я уже стою на пороге. – С внучкой помогу, когда скажешь. Зря переезжаете. Останьтесь, - почти просит. – Или хоть скажи, где жить будете? У Златы?

- Нет, мам, - огрызаюсь я. – Пока ты выбираешь Антона, я не хочу говорить, где нас искать. Потому что боюсь мужа, - признаюсь честно.

И ухожу. Забираю Риту у Златы, через весь город мы едем в квартиру отца. Дома я до поздней ночи раскладываю вещи и обустраиваю наше новое жилье.

На следующий день отпрашиваюсь у Шторма чуть раньше, чтобы подать на развод.

И хоть я знаю, что меня ждет месяц судебного разбирательства и бестолковое время на примирение, я все же заезжаю в любимую кондитерскую. Беру тот самый морковный торт. И мчусь к Злате, чтобы отпраздновать первый шаг к моей свободе.