Не знаю, почему не могу избавиться от мыслей о Родионе. В глубине души мне хочется, чтобы он увидел мальчиков. Я представляю себе эту встречу с самого их рождения. Но сейчас, после того, как мы со Смирновым столкнулись в ресторане, эта мысль буквально не дает мне покоя.

Умом, правда, понимаю – не стоит оно того. У Роди своя жизнь, а у нас своя. Вряд ли из судьбоносного знакомства ведет что-то хорошее. Скорее всего, только проблем добавится. А я больше не хочу проблем.

– Черт, кажется, телефон в спальне забыла, – бурчу про себя, проверяя содержимое сумки. Теперь придется возвращаться. Плохая примета.

Как только собираюсь сделать шаг в обратную сторону, в дом, случайно поднимаю голову и замечаю, что суеверие срабатывает моментально. Имеет мгновенный эффект. А я ведь даже вернуться не успела! Не считается же!

– Ты что, преследуешь меня? – спрашиваю, точнее, нападаю. За нападком спешу спрятать накатившее волнение.

Слух вдруг улавливает отдаленные голоса мальчиков, и мне на полном серьезе становится страшно. Нет, не стоит Роде их видеть.

Но, похоже, Родион все же обращает внимание на детское веселье. При очередном громком выкрике мужчина заметно напрягается, а затем выдает мне:

– Не льсти себе.

– А как тогда это понимать? Сначала в туалете нападаешь. Теперь вот приезжаешь, хотя, скорее всего, в курсе, что Юрия нет дома, – не знаю, зачем вообще говорю все это.

– У меня дела с твоим… хм, – Родя демонстративно задумывается. – Даже не знаю, как ты их… нас называешь.

Больше всего мне сейчас хочется отвесить Родиону пощечину, а затем убежать. Убежать и спрятаться где-нибудь. Забиться в самом углу и, желательно, заслонить собой мальчиков.

Но я сдерживаюсь. Потому что, в противном случае, собеседник распознает мое нешуточное волнение. А мне этого ненужно. Я должна показать безразличие. Ко всему, что делает и говорит этот человек.

– А ты чего так напряглась? Боишься, расскажу твоему Юре о былых похождениях? Он ведь не знает? – Родион говорит с издевкой.

Не могу понять его. Если все равно, зачем так реагирует? Зачем бередит болезненное прошлое?

– Прости, но мне нужно ехать. Если хочешь, рассказывай. Это ни на что не повлияет, – собираюсь сделать шаг в дом, чтобы вернуться за телефоном, но вдруг замечаю жену Родиона.

Она направляется к нам, и я, как «хозяйка» дома просто не могу проигнорировать гостью.

– Привет, Лера, – блондинка улыбается так широко, будто мы с ней с ней закадычные подружки, и она безумно рада меня видеть.

– Привет, – отвечаю. Тоже улыбаюсь, но неискренне, а потому, что так надо. Я ведь должна быть гостеприимной к семье делового партнера моего мужчины.

– О чем болтаете? – вдруг спрашивает Алла, повисая на натренированной руке своего мужа.

Мужа… до сих пор это слово бьет меня под дых. Я ведь тоже мечтала называть Родю так. И я была уверена, что так и будет. Даже малейшего шанса не оставляла на иной исход.

Наверное, именно поэтому меня так сломало тогда. Теперь, наученная горьким опытом, я четко понимаю, чего не хочу от отношений. Любви.

Это только с виду любовь нечто прекрасное и возвышенное. На деле же – колодец, наполненный болью и безысходностью. Ты тонешь там, задыхаешься, без возможности выбраться.

Так кому нужны такие отношения? Мне нет. Точно нет.

– Вот прошу Валерию передать документы Юре.

– А я думала, знакомство наше обсуждаете, – щебечет Алла.

Мне смотреть тошно на то, как она цепляется за Родиона. Он, наконец, сдается и резко притягивает ее за талию.

Глядит при этом на меня. В глаза прямо. Точно реакцию впитывает. Не знаю, удается ли мне в этот момент скрыть все, что чувствую, или Смирнов с легкостью прочитывает меня, как открытую книгу.