«Я должна бы радоваться за него, но я не рада. Я страдаю. Я хочу, чтобы Эли был счастлив. Но еще больше мне хочется, чтобы он был счастлив со мной. Хотя, даже если бы мои родители приняли его – а они не приняли, – их сердило бы, что он не только беден, но еще и нееврейского происхождения. Мои родители небогаты. Они зависят от Хершеля, который финансово поддерживает их. Эли не смог бы их обеспечить. Ему пришлось бы много трудиться, просто чтобы прокормить нас двоих. Он такой умный, а был бы вынужден пожертвовать своими занятиями, чтобы работать, если бы женился на мне. Я знаю, что он все еще меня любит. И всегда любил. И я… О, как я его любила! Но я оттолкнула его, потому что знала – у нас нет будущего. И даже до того, как я вышла за Хершеля, мой отец ясно дал понять, что его не волнуют мои чувства. Он хотел, чтобы я вышла за человека, который станет помогать им с матерью. Поэтому, когда появился Хершель, он подумал, что это для меня идеальный союз. Наверное, он считал, что так будет лучше для всех нас».
Потом она снова подумала об Эли. Она чувствовала на себе его прикосновения и краснела от стыда, вспоминая те особые моменты, когда они с Эли встречались в тени старого дуба. Там пахло влажной землей, над ними шелестели листья и посвистывал ветер. Их губы соприкоснулись и слились в нежном, сладком поцелуе, и она почувствовала его дыхание на своей щеке. Ощутила вкус его губ – сладость и обещание. Обещание, которое он хотел сдержать и не мог. Это было много лет назад. Когда Наоми была совсем юной. Она еще даже не зачала Шошану. Собственно, Наоми с Хершелем только поженились, когда все началось между ней и Эли.
Хершель в то утро ушел на работу. Был чудесный весенний день, и ей захотелось выбраться из дому. Она схватила корзинку и пошагала через городок в ближайший лес, где собиралась набрать диких грибов. Вокруг на много миль не было ни души, и она наслаждалась одиночеством. Но потом ей показалось, что вдали мелькнула мужская фигура. Сначала она испугалась и уже хотела бежать домой. Но мужчина подошел ближе, и она поняла, что это Эли. Глядя на него издалека, она спрашивала себя, почему он здесь, за городом, когда должен быть в иешиве и заниматься. Что он тут делает? Она знала, что он ее увидел.
Эли остановился. Теперь он смотрел на нее, и Наоми показалось, что земля перестала вращаться. Солнце из-за спины нимбом подсвечивало его волосы. У нее сперло дыхание. Он был невероятно красивый. Как замужняя женщина, она понимала, что эти мысли греховны. Но не могла положить им конец. Сердце выпрыгивало у нее из груди. Ручка корзинки намокла от пота в ее ладони. На мгновение она всем сердцем пожелала, чтобы он был ее мужем и они могли запросто встречаться наедине на этом поле пожелтевшей от солнца травы.
Она зажмурила глаза и представила, как он ее обнимает. «Я грешница. Я согрешила в мыслях, и это уже очень плохо, поэтому мне надо бежать домой, чтобы не сделать того, о чем я наверняка пожалею». Эли быстро пошагал к ней. Миллион мыслей пронеслись у нее в голове. «Мы наедине в этом поле. Рядом никого нет. Никого, кто присматривал бы за нами. Оберегал мою честь. Юноше и девушке нельзя встречаться вот так, наедине, даже если они ни с кем не помолвлены, не говоря уже о женщине, которая, как я, замужем. Ради Хершеля я должна сейчас же вернуться домой. Должна бежать со всех ног. Но я не в силах пошевелиться. Ноги словно вросли в землю. Он приближается. Что, если он со мной заговорит? Что мне ему отвечать? Что делать? О боже, он подходит. Я должна бежать домой».