Приехав в Гущино на отдых, Пелагея и не предполагала, что это событие в корне изменит ее судьбу. С первых же дней ей начал симпатизировать завхоз Дома отдыха – Степан Устиненко. Молодая женщина нравилась многим мужчинам, но сердце ее ответило взаимностью только Степану. Пелагее было тридцать шесть лет, она была разведена с мужем и воспитывала дочку. Работать в колхозе и вести домашнее хозяйство было нелегко, но связать судьбу с кем-либо из тех, кто на ее родине предлагал ей замужество, она не решалась – горький опыт неудачного замужества сделал женщину недоверчивой и осторожной в выборе спутника жизни. Степан Устиненко был старше Пелагеи на два года и до этого в браке не состоял. Завидный жених в деревне так и не встретил ту единственную, ради которой согласился бы расстаться с холостяцкой жизнью. Кто знает, сколько бы еще он прожил бобылем, если бы судьбе не было угодно свести его и Пелагею в Доме отдыха. Работа завхозом требовала от мужчины внимательного отношения к нуждам отдыхающих. Ответственно относясь к порученному делу, Степан много времени уделял изучению условий жизни приезжих, их нужд и проблем, что давало ему возможность встречаться и беседовать с персоналом здравницы и теми, кто приезжал отдыхать по путевкам. С первой же встречи Пелагея произвела на Степана неизгладимое впечатление, он не знал, что притягивало его к этой женщине, но дело обернулось так, что мужчина, которого в деревне считали заядлым холостяком, потерял голову и покой из-за незнакомки, что бы он ни делал – все мысли были только о ней.

Пелагее тоже понравился молодой мужчина и то, с каким вниманием и заботой он относился к людям. Женщина сожалела, что придет время покинуть Гущино, ей нравилось разговаривать со Степаном, слушать его мудрые речи, смотреть в его бездонные синие, словно озера, глаза и чувствовать себя понятой и защищенной. Даже из короткого знакомства стало ясно, что Степан – тот редкий мужчина, который способен сделать счастливой любую женщину. Степан тоже переживал, что придется расстаться с понравившейся ему женщиной, он не представлял свою жизнь без нее, днями и ночами мучился, не решаясь сказать Пелагее о своих чувствах. Сколько бы это продолжалось – неизвестно, все решил отъезд женщины домой. Когда срок пребывания Пелагеи в Доме отдыха истек, Степан предложил ей выйти за него замуж и переехать жить в Гущино. Сначала Пелагея растерялась… Оставить насиженное место, расстаться с дорогими ее сердцу людьми и переехать жить в незнакомую местность – на это было решиться трудно, однако, взвесив все за и против, женщина решила рискнуть – больно уж запал ей в сердце расторопный и внимательный завхоз. Пелагея понимала, что другой такой возможности изменить свою жизнь может не представиться, поэтому, подумав, согласилась и с того момента ни разу не пожалела о принятом решении. Степан оправдал надежды женщины – он стал добрым мужем и заботливым отцом детям. Настю Степан принял, как родную, и никогда не давал девочке повода усомниться в искренности его чувств. Даже тогда, когда у Степана и Пелагеи появились совместные дети, мужчина не разделял их на своих и чужих. С тех пор прошло много лет, жители Гущино с равным уважением относились к Степану, его молодой жене и традициям, которые отец и мать пытались привить своим детям. После переезда в Гущино Пелагея несколько лет работала в прачечной Дома отдыха, работа была тяжелой, изнурительной, поэтому, когда Степан решил стать путевым мастером на железной дороге, Пелагея устроилась на работу в колхоз, чтобы иметь положенный при этом земельный участок. Работа на земле была знакома женщине. С раннего утра до позднего вечера она трудилась, чтобы заработать трудодни, которые местный бригадир со скрупулезной педантичностью отмечал в журнале в виде простых палочек. Когда Анастасия подросла, мать стала приобщать ее к коллективному труду. К этому времени здоровье Пелагеи стало давать сбой, по этой причине руки матери на общественных работах в колхозе и по дому все чаще стали заменять проворные руки старшей дочери. Пелагея понимала, что, переложив на плечи девушки часть своего труда, она лишала ее детства, потому при всей строгости воспитания делала Насте поблажки.