– Ты же костюм с туфлями на каблуках будешь носить?

– Да, конечно.

– Значит, прибавим немного, – она выдернула нитку в низу штанины и заколола булавку.

В соседней комнате опять раздался детский плач. Женщина покачала головой и устремилась к дочкам.

– Можешь снимать костюм, – сказала она уже в дверном проеме, – а я сейчас утихомирю Анюту и вернусь.

Журналистка ловко сняла пиджак и уже собралась положить его рядом со швейной машинкой, когда услышала требовательный звонок в дверь.

– Юленька, открой, пожалуйста! – крикнула портниха из детской.

Симонова торопливо натянула джинсы и блузку и, поправляя на ходу воротник, направилась в коридор. На пороге стоял невысокий мужчина средних лет. Достаточно было одного мимолетного взгляда, чтобы понять всю непрезентабельность незнакомца. Помятый пиджак застегнут на одну пуговицу, в виду того, что вместо двух остальных торчат разноцветные нити. Нервно постукивая по кафельному полу пыльным носком растоптанного ботинка, он сдвинул брови.

– Кривошеевы здесь живут? – спросил он не поздоровавшись.

Юля растерялась. Портниху ей посоветовала школьная подруга Ольга Шарова. Неделю назад журналистка впервые пришла в этот дом и заказала брючный костюм из тонкой шерсти. Все, что она знала, это имя и адрес. Поэтому простой вопрос поставил ее в тупик. Она пожала плечами и негромко крикнула вглубь квартиры:

– Лена, как твоя фамилия?

– Макеева, – ответила та, не спеша выходя из детской с младшей дочкой на руках, – а что случилось?

– А, вот оно что, – невежливый мужик почесал за ухом, сдвинув на лоб кепку. Журналистка хотела что-нибудь сказать, чтобы его задержать. «Может быть, Лена знает этого бродягу?» – мелькнула мысль. Она пристально посмотрела на незнакомца, но он, бросив недоверчивый взгляд через плечо молодой женщины, повернулся к ней спиной и стал торопливо спускаться вниз.

– Кто это?

– Какой-то мужчина спрашивал Кривошеевых.

– Странно, – портниха поправила челку, спадающую на лоб, – у нас соседей таких сроду не было.

– Может, он подъездом ошибся?

– Да я здесь с детства живу, а про Кривошеевых не слышала. Странно, – опять повторила она в раздумье.

– Леночка, а когда мой костюм будет готов? – собираясь уходить, спросила журналистка, осторожно придерживая крохотное существо.

– Там осталось всего нечего, – молодая женщина посмотрела на притихшую младшую дочь и с укором ей сказала, – зачем напугала тетю Юлю? Пришлось ей у нас котенка забрать!

Анюта насупилась и прижалась к маме.

– Я быстро его закончу, – Лена перевела взгляд на календарь, висящий на стене, – давай послезавтра. Тебе удобно?

– У меня во вторник как раз вечерний эфир, поэтому полдня буду дома, – Юля повесила свою сумочку на плечо, – я в обед к тебе забегу, часов в двенадцать. Хорошо?

– Договорились, – улыбнулась Лена.

Марта радостно взвизгнула, увидев маму в дверях.

– Какой он малюсенький, – девочка протянула руки и осторожно взяла котенка, – он будет жить у нас?

– Да, – улыбнулась Юля, снимая туфли.

– Мамулечка, правда? Ой, как здорово! А как его зовут?

– Она еще безымянная.

– Так это девочка?

– Девочка.

– Я ее покормлю, можно?

– Теперь это твой питомец, и ей всего тринадцать дней. Ты же хотела котенка, вот теперь и заботься о ней, – Юля весело подмигнула дочери и пошла к своему дивану.

Она слышала, как на кухне возится Марта, хлопая дверцами гарнитура и гремя кастрюлями. Через несколько минут она заглянула к маме в комнату. Котенок с капельками молока на мордочке спал у нее на руках, заботливо завернутый в кружевное покрывальце от кукол.

– А я ей придумала имя, – тихо проговорила девочка, покачивая пушистое создание.