На поле летят первые капли дождя. Они шипят и съеживаются, едва достигая формы разгоряченным игроков. Им вторит грязная ругань, несущаяся наперегонки с ветром. Но мы слышим лишь бешенный стук своих сердец. Адреналин огненной лавой несется по венам, вспенивая кровь, выворачивая кишки, отключая мозг. Вселенная сужается до одного поля, до конкретной команды и единственного желания – рвать всех в клочья. Кромсать шипами крылья, сбивать костяшки пальцев о чьи-то ребра, а еще лучше полоснуть по шлему так, чтобы сразу рожу в кровь.

Мы несемся так, что пластины встают колом, мы схлестываемся на лету, обрушивая удары на соперников и от них же получаем ответ. Внутри клокочет ярость, злость, наслаждение. Боль спорит с удовольствием от схватки и явно проигрывает.

Стадион взрывается чудовищным воем сирен и только это немного приводит игроков в чувства. Кряхтя и хромая, мы поднимаемся на ноги и ползем в сторону скамеек. Каждое движение – напоминание о схватке, каждый взгляд – обещание мести. А ведь это только первый тайм.

Подняв лицо к небу, я ловлю ртом прохладные капли и улыбаюсь. Внутри разливается ни с чем не сравнимое удовольствие и чистейшее счастье. Блейдвингс – самый чудовищный наркотик, от этой зависимости не избавиться, не вылечиться, только топить на игровом поле.

***

Победу одержала наша команда. Минут двадцать тренер орал благим матом, распиная нас, как последних дебилов. А потом вдруг разом выдохнул, успокоился и сообщил:

– Молодцы, хорошая игра. Я доволен.

Точно псих!

Элиот.

После матчей нам давали двухсуточный отдых от тренировок на поле, а вот занятия в зале никто не отменял. Но сегодня я тренировался один. Артур прогулял, сославшись на важные дела. Не удивлюсь, если то был лишь предлог, чтобы втихаря сожрать какую-нибудь гадость или поспать.

Отпахав на тренажерах два часа, ни живой, ни мертвый от усталости поплелся в общагу. Пока поднимался на третий этаж, чуть не рехнулся. Болели даже уши. Похоже, не стоило так усердствовать с весами. Но в зале помимо меня занимались парни из команды. Время от времени воздух вздрагивал от их дружного гогота, и я не мог отделаться от ощущения, что объект для насмешек – я. А потому нагружал себя по полной, чтобы ублюдки понимали, с кем имеют дело. В блейдвингсе, как в уличных боях, все решает сила и хитрость. И того и другого у меня было достаточно.

В апартаментах играла музыка. Чудовищная попса, которую Скиннер просто обожал. Удивительно, но напарник не спал. Коробок от пиццы или бургеров тоже не наблюдалось. Неужели с упаковкой сожрал? С него станется. Сам Артур развалился на диване с подозрительно самодовольным лицом залипал в телефоне.

– Ты чего светишься как задница светляка?

Напарник хмыкнул, не отрываясь от экрана. Ясно, теперь будет отмалчиваться. Самое верное в таких случаях, не допытываться и поменьше обращать внимания. Кинул спортивную сумку на пол и пошел в душ. Теплые струи приятно били по натруженным мышцам, расслабляя и успокаивая. Это всегда помогало, как и изматывающие тренировки. Но только не сегодня. Стоило закрыть глаза, как перед глазами возникала Миа во всем своем трахабельном великолепии. Длинные ножки, узкая талия, и такая грудь, которую можно тискать часами, вместо антистресса. Представил, как прижимаю ее к стеклу душевой, поднимаю одну ножку и направляю член в сердцевинку. Как распахиваются ее наивные фиалковые глазки, а ротик обретает ту самую форму О, от которой сносит башню. Проклятье, все бы отдал, чтобы она сейчас была рядом!

Но как сломить ее треклятое сопротивление? Мия оставалась пока непонятным, неизученным, но невероятно интригующим элементом. К которому меня неудержимо тянуло. И раздумывая над дальнейшими шагами, я ломал голову, чтобы такое этакое предпринять. В блейдвингсе все предельно ясно, есть правила, приемы, система баллов. К сожалению, к девчонкам четких правил и инструкций не прилагалось. А как бы это упростило жизнь!