Разозлившись, отец не раз кричал, что мама женила его на себе обманом, притворившись, что беременна. Но она настаивала, что была девственницей, когда они, спустя пять месяцев после знакомства, в день ее шестнадцатилетия, сбежали в Аризону, чтобы там вступить в брак. Через несколько недель она забеременела Лонни. Поскольку у отца не было денег, чтобы содержать семью, им пришлось переехать к Далтонам, в их новый дом в тридцати милях от трейлерного парка.

По словам папы, Клео любил подержаться за жирную задницу Мэри-Этты в обмен на скидку за жилье, помощь в ремонте машины и разную мелкую работу по дому. Мама этого не отрицала. Ее отец, Джон-Бен, мог что-то заподозрить, когда визиты Клео к ним продолжились, хоть они и покинули трейлерный парк. Но Джон-Бен работал в ночную смену, а днем отсыпался, поэтому, возможно, и не знал, чем занимается в его отсутствие жена. Да и вообще, это мало его беспокоило, с учетом того, насколько они с Мэри-Эттой ненавидели друг друга.

Когда мама поняла, что беременна, она ушла из девятого класса и стала целыми днями валяться на диване у родителей в гостиной. Как-то раз в октябре Клео, выйдя из спальни Мэри-Этты, подошел к ней, прежде чем уехать восвояси. Мама говорила, что он был старик – жирный, грязный, с гнилыми зубами и кривой ухмылкой.

– Ого, Тельма-Лу, – сказал Клео в тот день, – да ты стала настоящей красоткой. Может, мне лучше проводить время с тобой, а не с твоей мамочкой?

В ту ночь мама, в присутствии Мэри-Этты, рассказала отцу про слова Клео. Отец взорвался, словно вулкан, и стал кричать, что порвет старого сукина сына на мелкие кусочки.

– Терстон, – сказала Мэри-Этта, – настоящий мужчина не станет с таким мириться. Тебе надо защитить честь жены – иди и задай Клео такую взбучку, чтобы на всю жизнь запомнил.

Это было все равно что ущипнуть за яйца спящего быка.

Отец выскочил из дома, заехал за своим боссом и лучшим другом, Джорджем, и вместе они помчались вершить месть. За полчаса пути до трейлерного парка отец обдумал стратегию дальнейших действий. План его был прост. Поскольку Клео чинит машины и сдает трейлеры напрокат, Джордж постучит к нему в дверь и скажет, что у него машина сломалась и он хочет переночевать в наемном трейлере. Отец был уверен, что обещанием заплатить за ремонт и аренду они легко выманят старого греховодника наружу, несмотря на позднее время.

Отец припарковался в квартале от трейлера Клео и отправил Джорджа постучаться к нему. Когда тот вместе с Клео вернулся назад, капот машины был открыт, будто Джордж до этого пытался сам устранить поломку. Отец спрятался за машиной с монтировкой в руке и пистолетом в кармане. Клео поставил на землю ящик с инструментами, посветил фонариком под капот, а потом склонился над мотором, чтобы посмотреть поближе.

Пока Клео проверял трамблер, Джордж натянул на руки перчатки, чтобы не испачкаться в крови. Когда Клео выпрямился, Джордж кулаком заехал ему в лицо, а отец выскочил из-за машины и ударил монтировкой по голове.

Отец не мог допустить, чтобы Клео его узнал.

– Выбьем ему глаза!

Клео, пока державшийся на ногах, развернулся к отцу лицом и попытался бежать. Отец ударил его в один глаз монтировкой, а во второй кулаком.

Клео без сознания рухнул на асфальт; из раны на голове ручьем потекла кровь. Отец с Джорджем, уверенные, что тот вот-вот испустит дух, бросились в машину.

Но она не завелась.

Клео, копаясь под капотом, почувствовал, что что-то неладно, и на всякий случай снял с трамблера ротор, спрятал его в карман, а потом вернул назад крышку.

Встревоженный, отец выскочил из кабины, перевернул Клео и вытащил у него кошелек и ключи, но ротора не заметил. Они с Джорджем запрыгнули в машину Клео и проехали несколько миль, а потом остановились на пустой парковке, чтобы избавиться от регистрационных документов и прочих бумаг, указывающих на Клео. В панике они не сообразили, что одной брошенной машины будет достаточно, чтобы выйти на них.