Зинаида Миркина Блаженная нищета читать онлайн страница 1

Вперед

Блаженная нищета Зинаида Миркина

* * *

Предисловие

Эта книга, как, впрочем, и все другие книги Зинаиды Миркиной, – собрание сокровенных предстояний, каждое из которых – событие внутренней жизни. Заявляя с самого начала о такой близости с Богом, она отметает какие-либо сомнения по этому поводу. Она не нарушит третьей заповеди – не произнесет имя Господа всуе. Она уверена в присутствии Собеседника, в общении с которым не бывает малозначительных поводов и необязательных слов. Чувство Богоприсутствия исключает суетность мысли и поведения. Это чувство невозможно доказать, оно вообще не раскрывается со стороны; оно сугубо индивидуально и прикровенно. Поэзия Миркиной – стенограмма возвышенных и тайных переживаний. Для кого-то она – просто буквы, для кого-то – уникальное свидетельство. Безыскусная, не изощренная в поэтических красотах, она как бы не заботится о своей внешности, о впечатлении, которое может произвести.

Зато душа обнажена и чувствительна, как парус, послушный Духу, нисходящему свыше. Вся ее красота в послушании, в трепете, в податливости только этой силе. Красота души, одухотворенной и не зависимой от преходящих эстетических канонов.

Богообщение не гарантирует бытовой стабильности. Состояние священного ужаса и бесстрашного доверия бывает нераздельны. Это трудно понять. Это можно только пережить. И вовсе не к пониманию обращена поэзия Зинаиды Миркиной, а к сопереживанию.

Александр Зорин

Благодарю тебя, мой лес,

За тихие твои уроки.

За то, что жизнь возможна без

Дел суетных и слов жестоких.

И встреча капли и лучей

Есть главное моё богатство,

И лишь на дне души моей

Мои сокровища хранятся.

Как сосны, истина проста,

Как луч, зажёгшийся мгновенно.

Жизнь Духа – это нищета,

Та самая, что так блаженна.

Раздел I

Без лишнего

«Ни слова от себя, ни звука…»

Ни слова от себя, ни звука.

В молчанье лес. Снега молчат.

И вот окончилась разлука,

И настает глубокий лад

С Тобою. Все тесней, все тише,

И – боль подходит к рубежу.

Нашепчешь Ты, а я услышу.

Ты намолчишь, а я скажу

Про эти вот разливы света,

Про полногласье немоты.

Я все скажу, но только это

Не я, а Ты. Не я, а Ты.

«Отрешиться, отрешиться…»

Отрешиться, отрешиться –

Ото всех мирских забот.

Тихо тенькает синица

И зовёт, зовёт, зовёт…

Всё, что было важным, – небыль.

Все труды – напрасный труд.

А деревья смотрят в небо

И зовут, зовут, зовут…

Если только их послушать,

То уйдёшь за край земли.

Или в собственную душу,

От которой ты вдали…

«Недвижность, непрерывность штиля…»

Недвижность, непрерывность штиля.

Ни ветерка, ни птичьих стай.

О чём тебя бы ни спросили –

Не отвечай. Не отвечай.

Часы безмолвного горенья.

Всё небо – в золотом огне.

И все удары, оскорбленья

В горящей тонут тишине.

Пуста прибрежная дорога.

Там только ангелов следы.

Не отвечай – расплещешь Бога,

Расколешь зеркало воды.

«Не прерывай молитвы никогда…»

Не прерывай молитвы никогда.

Чтоб ни было, не прерывай моленья.

Уже восходит первая звезда,

Встаёт простор вечерний на колени.

Последний свет ушёл за зримый край.

Коснулась ночь тебя своим покровом.

Чтоб ни было, но ты не прерывай

Господнего неслышимого слова.

Сейчас души коснётся звёздный хор,

И внутрь сердца канет мирозданье…

Не прерывай великий разговор,

Который людям кажется молчаньем.

«Жизнь – это с Богом разговор…»

Жизнь – это с Богом разговор.

Не тот записанный, вчерашний,

А несмолкающий, всегдашний,

Который длится до сих пор.

Из сердца в сердце – напрямик,

Так, как внезапный птичий вскрик,

Как стук дождя, как блеск лучей

Среди намокнувших ветвей.

Бог говорит мильоны лет

И жаждет получить ответ

Без толмачей, без толстых книг,

Из сердца в сердце – напрямик.

Что делать, если вечно слышу

Среди лесной глубокой тиши,

Из далей, потерявших край,

Твой жаркий шёпот: «Отвечай!»

И, все дела свои кончая,

Я отвечаю, отвечаю.

И никогда не устаю

Шептать своё «люблю», «люблю!»

Ну, так, как петь – лесная птица,

Как солнце и звезда – светиться.

«А свет всё глубже, глубже, глубже…»

А свет всё глубже, глубже, глубже,

А даль всё ближе, ближе, ближе.

А щель всё уже, уже, уже…

Но я такое в щёлку вижу!

Быть может, вправду, только в щёлку

Тебя увидеть сердцу можно,

Когда всё лишнее замолкло,

Когда всё внешнее ничтожно…

«Мне нужен только Ты, Всевышний…»

Мне нужен только Ты, Всевышний.

А дьявол – это тот, кто лишний.

Он то, чего нам слишком много,

Что отвлекает нас от Бога.

«Морская даль в туманных пятнах…»

Морская даль в туманных пятнах.

Наш Бог неслышим и незрим.

Мы просим слов простых и внятных,

А Он – молчанья вместе с Ним.

И много слов или немного,

У наших слов один итог:

Кто намолчится вместе с Богом,

Узнает, что такое Бог.

«А Бог так близок к нам! Бог – тот…»

А Бог так близок к нам! Бог – тот,

Чей взгляд в глаза мои войдёт

И в них не обнаружит дна.

И обнажится глубина –

Одна во всём, одна во всех,

Вот та, в которой тонет грех.

«Моя аскеза – это Бог…»

Моя аскеза – это Бог.

Мне нужен Он один.

А это значит – лунный рог

Над немотой вершин.

А это значит – перст сосны,

Протянутый к звезде,

И полновластье тишины,

Разлитой по воде.

Все дали внутрь вобравший свет –

Он грудь мою прожёг

Я в Нём. Я с Ним. Ведь я аскет,

Мне нужен только Бог.

Аскеза – это моря гладь.

Нет множеств. Есть Одно.

Отбросить лишнее и стать

Единым, как Оно!

«День тусклый. Мягкая прохлада…»

День тусклый. Мягкая прохлада.

Под ветром ветки склонены.

Не надо, ничего не надо

Мне, кроме шепчущей сосны.

Цветущий куст – узор жемчужный –

Чуть плещет, в зелени рябя.

Не нужно, ничего не нужно

Моей душе, кроме Тебя.

«И оторваться невозможно…»

И оторваться невозможно

От нежности великой Божьей,

От тающего поднебесья

Над потускневшим чернолесьем.

И в невозможности отрыва,

В соитьи этом молчаливом

И есть всё то, что сердцу надо,

Чтобы не убояться ада,

Чтоб выдержать безмерность боли

И выполнить Господню волю.

«А деревья шли и шли…»

А деревья шли и шли

Прямо в небо из земли,

Все часы и дни подряд…

А казалось, что стоят.

А деревья, как и души,

Могут только Бога слушать,

Слушать Бога самого.

А казалось – никого.

Ветки смолкли, ствол затих,

Чтобы слушать через них,

Чтобы, как и дерева,

Души наши, сквозь слова

Прорастая, шли и шли

Прямо в небо от земли.

«Язык сосны – сама сосна…»

Язык сосны – сама сосна,

И слово Божье есть сам Бог.

Она сказала всё сполна,

А Он явил всё то, что смог.

Свет, словно Божий взгляд, затих,

И тонет в нём сосна моя.

Всё будет лишним, кроме их

Торжественного бытия.

«Безгрешность – это тишина…»

Безгрешность – это тишина,

Но только полная – такая,

В которой не нащупать дна.

Ничто уже не отвлекает

От самого себя, от тех

Глубин, в которых жизнь творится…

Я знаю, что такое грех –

Непроходимая граница

Меж Богом и тобой. Но вот

Открылся цельный небосвод,

И длится Духа разрастанье.

Ты – океан. И в океане

Нет разделений. Нет греха.

Душа всецелая тиха.

«Переплёты, переплёты…»

Переплёты, переплёты,

Перепутались пути.

Всем тревогам, всем заботам

Не пробраться, не пройти.

Я стою в высоком храме.

Вся душа дрожит от слёз –

Перепутались ветвями

Сто дубов и сто берёз.

Снег лежит на тёмной ели –

Тонких белых кружев вязь.

Все обиды отшумели,

Вдруг в молитву превратясь.

Что-то тихо шепчут тени,

Чуть касаются лица…

Нет конца благодаренью,

Счастью сердца нет конца.

«Что там, на созвездьях? Откуда я знаю?…»

Что там, на созвездьях? Откуда я знаю?

Откуда мне знать, что в морской глубине?

Петляет и вьётся тропинка лесная,

И тайну стволы не поведают мне.

Не знаю, ни как я взошла, ни откуда,

Ни кто повелел мне когда-то «живи!»

Я только дивлюсь бесконечному чуду.

Я только плыву в океане любви.

Петляет и вьётся тропинка лесная.

Бреду я и с иволгой вместе пою.

Откуда я знаю, откуда я знаю

Бездонную, вечную душу свою?..

«Час молитвы есть час одинокий…»

Час молитвы есть час одинокий,

Час, когда ты один на один

С самым тихим и самым высоким

Властелином безмолвных вершин.

Нет ни спорящих, ни иноверцев,

Всё едино в великой тиши.

Час, как море, глубокого сердца.

Час, как небо, открытой души…

«Душа певучая моя…»

Душа певучая моя,

Как тихо ты живёшь!

Сейчас есть только ты да я,

Да этот мелкий дождь.

Сейчас есть только я да ты,

Пустынный старый дом,

Да эти майские листы,

Облитые дождём.

И что бы ни было в судьбе,

Ты песнь свою поёшь.

Аккомпанирует тебе

Шуршащий мелкий дождь,

И Бог, за песнею следя,

Склоняет небосвод.

Под аккомпанемент дождя

Душа моя поёт.

«Есть дерево перед моим окном…»

Есть дерево перед моим окном,

Есть голых веток чуткое сплетенье,

Прикрывшее собой соседский дом

И тихо пересёкшее движенье

Часов и дней. В предутреннем тумане

Перед моим светлеющим окном

Оно встаёт немым напоминаньем

О главном… Я не ведаю, о чём.

Оно не близко, но и не далёко…

Где? Как? Об этом в книгах не прочесть.

Но если сердце не поймёт намёка

На то, что в самом деле вечно есть,

Но если не расслышит тайной речи

И не увидит сокровенных вех,

И тотчас не раскроется навстречу –

О, Господи, какой же будет грех!

Деревьям

Оправдайте меня перед Богом,

Тихо-тихо шепните Ему:

С нами вместе одною дорогой

Шла она через свет и сквозь тьму.

Путь земной прервала на минутку,

Чтоб идти так, как мы, только ввысь,

Между целей и дел в промежутке…

А минутка продлилась всю жизнь.

Где-то там, у полоски заречной,

Где шумит и качается лес,

Та минутка вливается в вечность,

Как вершины – в пространство небес.

«Всё дело в том, чтоб ни одной минуты…»

Всё дело в том, чтоб ни одной минуты

Не прекращать незримого пути,

Чтобы не дать кому-то и чему-то

От верной цели душу отвести.

Вперед