Жень. Жень ты спишь?

Угу – пробурчал я в ответ.

Можно я войду?

Нет!

Я уже.

Кто бы сомневался. Вон твои агенты меня уже минут десять караулят.

Естественно я еще не успел хорошенько потянуться всем телом, как Гошка уже сидел на краю дивана и, изобразив на фотографии образа лица горделивую озабоченность задачей момента, приступил к решению собственно ему интересных вопросов.

Жень, ты как ? скромный такой, типа сопереживающий вопрос.

Нормально. А что так тихо в квартире? Где наши?

На базар поехали – покупки делать всякие, мясо там, зелень, фрукты всякие. Сегодня у нас гости будут, мама сказала ужин для тебя

Какой еще ужин…? А почему для меня ?

Не знаю. Мама сказала, чтобы все было супер. Гости придут.

Этого еще не хватало. Подвинься, дай – ка я встану. Придумают тоже…

Жень, а Жень, а ты мне подаришь свою военную куртку?

Какую это ?

Вон ту с нашивками и значками, на стуле.

Нет, Георгий Борисович это особая куртка. Нашего студенческого строительного отряда. Личная вещь – понимаешь. А нашивки и значки это за отлично выполненную работу.

А поносить? Прикинь, как будет классно, когда я выйду во двор…

Поносить могу дать. Но только в квартире.

Ну, Жень…, что тебе жалко ?

Не нуди. Про тебя тоже не забыл.

А что ты мне привёз?

Как ты просил… Солдатскую флягу для воды с чехлом и мой личный котелок с ложкой.

Ух, ты! Покажи.

И еще – что мама просила для тебя: набор красок для рисования.

Этот мелкий деятель вряд ли бы успокоился, если бы я в тот же час не достал из сумки ему подарки. Кстати, насчет первого и второго у него не было никаких стеснений, как и у сопровождающих лиц. Они уже торжествующе изучали со всех сторон приобретенную собственность, а что касательно красиво упакованного и сверкающего набора красок, то могу твердо заверить, что этот предмет у них особого интереса не вызвал.

Это мама-сан как-то посетила замечательная идея, подвинуть младшего сыночка поближе к искусству. Со старшим – ей как-то не удалось, время моего воспитания слишком быстро у них с отцом пролетело, и теперь она решила всю родительскую заботу по части эстетического воспитания, или воспитания чувства прекрасного обратить на младшего отпрыска. Благое, кстати намерение: у Гошки, говорят, неплохо получается его «малевания». Но если честно признаться – без особого творческого энтузиазма или вдохновения с его стороны. Терпит малый – куда деваться, потому как если мама- сан сказала:

Так надо!

Значит тут без вариантов. Гошка это уже хорошо понимает.

А что нового у нас во дворе, что слышно?– спросил я снова брата

Ничего. Все нормально. Все по старому. Тимурика только родители в деревню отправили.

Тимурик это его друг и одноклассник, который живет с родителями под нами, на втором этаже.

Это хорошо. Это очень даже правильно – заметил я, попутно залезая в свою любимую домашнюю «спортивку» и более раскрыв балконную дверь. Тебе бы тоже не мешало на пару недель в деревне проветриться.

Зачем это ? Я не хочу. Я не поеду

Мало ли ?! Хочу, не хочу. И что, больше ничего такого не случилось во дворе?

Неа, все на месте. Никто никуда… А, еще это…, дядя Лёша. Наш милиционер, участковый. Его больше нет.

Как это нет? Не понял: что значит нет ?!

Он больше не наш участковый. Папа сказал, что его повысили куда-то, наверх, начальником. В управление какое-то, самое главное…

Интересно. Нечего себе! Очень даже интересно – подумал я вслух.

Неожиданное известие, почти проблема! И кстати, из серьезных. Дядя Лёша, точнее Алексей Петрович был уважаемым человеком в нашем дворе; серьезный товарищ и много чего полезного сделал для его обитателей. Возможно, признаюсь, и на выбор моей будущей       профессии юриста он оказал не малое влияние. Знающий он вообще-то человек был во многих делах по жизни, и понятно, что в большом авторитете в наших краях. Без него в нашем дворе многие порядки могут измениться и не в лучшую сторону; так сказать, нарушится