Через минуту дверь открылась; из зала, тяжело дыша, вышли подростки. Они потихоньку расползались по своим стульям, чтобы накинуть ветровки, переодеть сменную обувь и разойтись по домам.

Оксана курила на улице. В осенних сумерках огонёк сигареты немного освещал её лицо, придавая таинственности.

– Были проблемы? – я уже собиралась домой в Гурьевск.

– Нет, – ответила она слегка надменно. – Когда будут костюмы?

– К Новому году.

Я давала обещание, но не знала, смогу ли его выполнить. «Интересно, почему она всё время спрашивает про костюмы?»

Оксана молча кивнула, продолжая курить.

Форум

На стене большого зала на мерцающем плазменном экране ровными буквами горела надпись: «Общественная палата КО». Ниже, чуть поменьше размером, другая – «Фонд президентских грантов», а рядом – герб.

Зал гудел. До начала оставалось всего пятнадцать минут. Стук десятков женских каблучков и мужских ботинок скрадывал тёмно-зелёный ковёр, расстеленный полосами на деревянном паркетном полу. Ряды стульев, собранных из разных кабинетов, постепенно заполнялись приглашёнными общественниками.

Единственный стол стоял практически перед трибуной для приглашённого спикера. На тёмно-коричневой поверхности стола белыми прямоугольниками из обычной офисной бумаги лежали таблички с фамилиями и инициалами.

Крупная женщина неопределённого возраста в строгом светло-зелёном костюме, с белыми капельками бриллиантов в ушах, сидя за столом что-то с напором доказывала щуплому мужчине в помятом, но дорогом твидовом пиджаке с аккуратными заплатами на локтях. Мужчина терялся под её потоком слов и энергии. Лишь иногда, когда собеседница делала паузу, чтобы глотнуть воздуха, ему удавалось что-то возразить.

Во время разговора к ним бесцеремонно подсел пожилой высокий мужчина с опухшим лицом. Он совершенно не смущался своей потёртой байкерской кожаной куртки с десятками металлических заклёпок, и такими же штанами. Его одежда никак не вписывалась в сегодняшнюю светскую тусовку, где собрались сливки общественности региона.

Остальным столы не полагались. Наверное, чтобы не занимать драгоценного пространства, которого уже не хватало. Я с усмешкой посмотрела на выданные мне подарки: разлинованный блокнот, дешёвую ручку и бейджик.

Недалеко от меня полноватый мужчина что-то медленно объяснял молодой семейной паре. Он тяжело вздыхал и постоянно вытирал капли пота со своего лба большим клетчатым платком.

Я растерянно оглядывала зал. Ни одного знакомого лица. Ни одного! Я теребила бейджик, раздумывая, как поступить с ним: то ли одеть на себя и быть единственной, кто это сделал, или бросить в карман или рюкзак.

Через минуту я услышала рядом женский голос:

– Здравствуйте! Вы новенькая?

Я тут же повернулась. Передо мной стояла высокая подтянутая женщина, одетая в пыльные джинсы и лёгкую ветровку. Она, как и мужчина-байкер, выделялась среди остальных приглашённых, которые с явным удовольствием выгуливали свои драгоценности, платья и костюмы.

– Да, – кивнула я в ответ. – В благотворительности совсем недавно, около трёх месяцев, раньше только волонтёрила.

Я протянула руку для рукопожатия:

– Елена Ладыгина, директор «Театр тишины». Мы помогаем детям и подросткам с нарушением слуха.

– Эмма Кострюкова, куратор организации «Наш дом», – женщина с удовольствием пожала мне руку.

– Это фонд такой?

– Не совсем. Мы – посредники между российскими и голландскими фондами.

– Как это? – удивилась я.

– Ну, как проще вам рассказать… – Эмма задумалась на мгновение. – Помогаем с заявками в голландские фонды, следим за отчётами.

Она говорила с лёгким иностранным акцентом.