Во времена блаженного Иеронима еще помнили могилу Мариам: ее указывали близ Петры, на восточной стороне от Мертвого моря.

Когда народ Божий склонялся перед чужими богами, даже среди язычников находились женщины, принимающие в сердце истинного Бога. Такова была моавитянка Руфь.

Некто Елимелех из Вифлеема в голодное время отправился с женой и двумя сыновьями из своего родного города на поиски лучшего места. Он направился за Иордан. Там, за пустынными берегами Мертвого моря, к югу от Арнона, раскинулась долина с тучными пастбищами: это были поля пастушьего народа – моавитян.

Елимелех привел в этот зеленый уголок свою семью, но вскоре умер, оставив вдову Ноеминь. Оба его сына женились на моавитянках, Орфе и Руфи, но через десять лет умерли, не оставив после себя детей. Ноеминь осталась с двумя молодыми вдовами-невестками. Она почувствовала, что единственной опорой, которая могла поддерживать ее существование, было ее отечество.

Услышав, что «Бог посетил народ Свой и дал им хлеб» (Руфь 1, 6), она решилась оставить землю Моавитскую и идти на родину. С ней пошли и невестки. Ноеминь знала по опыту, что такое быть одинокой среди чужого народа в чужой стороне. Она стала упрашивать невесток возвратиться к матерям и выйти замуж. Уют семейной жизни мог исцелить их разбитые и страдающие сердца.

– Да даст вам Господь, – говорила Ноеминь, – чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа (Руфь 1, 9).

Орфа возвратилась, но Руфь осталась с Ноеминью. «Вот, невестка твоя возвратилась к народу своему и к своим богам; возвратись и ты вслед за невесткою твоею» (Руфь 1, 15). Но ни слова Ноемини, ни пример Орфы не поколебали твердости молодой женщины. В Господе того народа, к которому принадлежал ее муж, она видела Бога более великого, чем боги Моава.

Ноеминь уступила, не в силах противостоять преданности невестки.

Вдовы дошли до Вифлеема. Ноеминь оставила отеческий город во время голода, а возвратилась в год урожайный. Но возвратилась она, некогда богатая женщина, с пустыми руками.

Было начало весны, начиналась жатва ячменя.

– Пойду я на поле, – сказала Руфь Ноемини, – и буду подбирать колосья по следам того, у кого найду благоволение.

– Пойди, дочь моя! (Руфь 2, 2) – отвечала ей Ноеминь.

Руфь пошла на поле, принадлежавшее Воозу, одному из жителей Вифлеема, и стала собирать оставшиеся колосья.

В это время подошел Вооз. Вид Руфи поразил его: по ее целомудренному и юному лицу он решил что перед ним юная девушка. Вооз, спросив у своего слуги, кто эта девушка, посоветовал ей не ходить на чужие поля, а подбирать колосья на его поле, слугам же приказал не препятствовать ей.

Удивленная Руфь спросила, что означает такая милость.

Вооз отвечал:

– Мне сказано все, что сделала ты для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня; да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами.

Руфь сказала:

– Ты утешил меня и говорил по сердцу рабы твоей, между тем как я не сто́ю ни одной из рабынь твоих (Руфь 2, 11–13).

Вооз пригласил Руфь разделить с ним трапезу. Он сам подал ей молодые поджаренные зерна, которые, пока не сделались сухими и твердыми, были одним из самых лакомых блюд на Востоке. Немного поев, Руфь остаток сохранила для свекрови.

После возвращении Руфи Ноеминь спросила ее, где та собирала колосья. Руфь назвала хозяина поля. Ноеминь благословила Иегову: Вооз был одним из родственников ее мужа. Вдова Елимелеха советовала невестке продолжать собирать колосья на поле родственника. У Ноемини сложился план, как устроить невестку, и она решила привести его в исполнение.