Отсутствие каких-либо подозрительных элементов порадовало, ибо в момент, когда Визо распахнул дверь и выкрикнул свое «Прошу!», в голову закралось подозрение в сводничестве. Здесь и сейчас это подозрение развеялось, и я смогла вздохнуть спокойно.

Следующие минут десять были посвящены исключительно еде. Мы с Ринаром дружно стучали вилками с ножами и всячески набивали желудки. А когда первый, самый острый приступ голода прошел, его величество на мгновение откинулся на спинку стула, смерил меня очередным взглядом и крикнул в сторону:

– Визо, вина!

От неэтичного вопроса: «А не многовато ли пьете?» – я удержалась – как бы там ни было, но поводов подозревать монарха в пьянстве не имелось. Он был слишком для подобных подозрений трезв!

В том же, что касается повторного появления Визо и наполненных бокалов… я пришла к выводу, что лично мне алкоголь не помешает. Просто уровень нервного напряжения зашкаливал, и очень хотелось хоть немного расслабиться.

Повинуясь правилам хорошего тона, я приподняла бокал, салютуя Ринару, и пригубила пурпурного цвета жидкость. Слегка удивилась, отметив, что вино оказалось очень приятным и явно изысканным.

Однако налегать на спиртное все-таки не спешила. Да и к еде, которая опять-таки приятно удивляла, постаралась отнестись сдержанно. Но самого сдержанного отношения требовал другой, куда более неожиданный момент…

Утолив первый голод и хлебнув вина, местный самодур превратился в настоящего коршуна. Он сидел напротив, рвал руками какую-то жареную зверушку и постоянно зыркал на меня.

Вначале король смотрел исключительно на лицо, но чем дальше, тем чаще взгляд голубых глаз останавливался чуть ниже. Угу, на той самой зоне повышенного внимания – декольте.

И ладно Ринар! Ладно! Он мужчина, а у них интерес к женской груди заложен где-то на уровне инстинктов! А что, простите, случилось в этот момент со мной? Почему вместо того чтобы возмутиться или смутиться, в крайнем случае испытать чувство неприязни, я… волну жара поймала?

Эта волна накрывала медленно, но была настолько мощной, что проигнорировать не вышло. Убедить себя в том, что жар связан с волнением или стрессом, тоже не удалось. Просто ощущения были слишком характерными и до ужаса четкими. Мне даже пришлось скрестить ноги и сделать несколько максимально глубоких вдохов. Вот только вдохи, увы, не помогли.

Я все так же сидела напротив монарха, изредка ловила колкие взгляды и испытывала самое настоящее возбуждение. Оно было настолько сильным и настолько неуместным, что в голову невольно закралась мысль: а что, если я не сама? Что, если мне помогли?

Первое подозрение пало на еду – в нее же вполне могли подмешать какой-нибудь афродизиак. Следом возникла другая, куда более реальная версия – а может, проблема в оставленной на моей ауре метке? Ведь она, насколько я понимаю, лично Ринару принадлежит.

Вот только спрашивать я не стала и, сознавая свою неадекватность, вообще решила помолчать. Я слегка опасалась, что величество игру в молчанку не одобрит, но Ринарион и сам заговаривать не спешил.

В итоге ужин прошел более-менее сносно. Лишь в самом конце, когда Визо подал десерт, меня уведомили:

– Спальня в моих покоях всего одна, поэтому ночевать будешь в гостиной. – И уже слуге: – Визо, постели!

– Да, ваше величество, – отозвался тот, а я невольно поморщилась.

Нет, ясно, что король на прикроватном коврике не ляжет, но блин… так хотелось поверить в галантность, в какое-то чудо. А он…

Спустя четверть часа стало ясно – нет, галантностью тут вообще не пахнет. Просто мне заявили:

– Ванная в покоях тоже одна.