• «Больше всего Сальвадор Дали (1904–1989) напоминал дикого кота. Худой, смуглый, с густо напомаженными волосами, в шёлковой рубашке с жабо, в бусах и чёрных сандалиях на шнурках…» (из статьи Е. Головиной «Сальвадор Дали: пришелец с другой планеты», Россия, 1999 г.). «Дали мог, например, смастерить себе с помощью столярного лака причёску, напоминающую граммофонную пластинку, положенную на голову…» (из сборника В. Свирина «Порочные страсти гениев», Россия, 2001 г.). «На Международной выставке сюрреалистов в Лондоне Дали появился в костюме водолаза-глубоководника. На переговоры в миланском театре «Ла Окала» он прибыл с двумя гвоздиками, торчащими из кончиков его усов. На вопросы о том, почему из усов торчат гвоздики, он отвечал: «Извините за гвоздики, сейчас не сезон хризантем!»…» (из книги В. Петрушина «Психология и педагогика художественного творчества», Россия, 2006 г.);

• «Луис Бунюэль свидетельствовал о Сальвадоре Дали (1904–1989): «Он очень экстравагантно одевался – широкая шляпа, огромный бант, длиннополый, до колен, сюртук и гетр? Можно было подумать, что он намерен шокировать своим видом, но на самом деле ему просто нравилось так одеваться, хотя и приходилось выслушивать от людей на улице оскорбления». До самой старости он носил необычную одежду. В Лондоне, куда он прибыл прочесть лекцию, он появился в водолазном костюме, под шлемом которого он едва не задохнулся. В Нью-Йорке он гулял в костюме Санта-Клауса. Не забываем также фрак Дали с прицепленными к нему 88 маленькими бутылочками ликёра с мёртвой мухой в каждой. Иногда облачался в рубашку хиппи, а на груди, на цепи висел красный эмалированный язык…» (из сборника В. Степаняна «Жизнь и смерть знаменитых людей», Россия, 2007 г.);

• «Американский график Энди Уорхол (Андрей Варгола) (1928–1987) весной 1945 года стал студентом художественного факультета Питтсбургского технологического института Карнеги (США)… К студенческой жизни Энди остался чужд… впрочем, он присоединился к танцевальной театральной группе… Ему нравилась их одежда. Впредь он носил только чёрный свитер с высоким воротом, как обычно одеваются студенты-танцоры. Выглядел он более чем странно. Сокурсники называли его «Энди – красноносый Вархола» – возможно, потому что тёмная одежда и бледный цвет лица визуально подчёркивали красный массивный нос…» (из книги Й. Циттлау «От Диогена до Джобса, Гейтса и Цукерберга. «Ботаники», изменившие мир», Германия, 2011 г.). «Король поп-арта художник Энди Уорхол перекрасил свой парик в серебристый цвет (Энди рано облысел, и у него имелась целая коллекция париков и накладок). Дорогие костюмы Уорхол специально заляпывал краской, чтобы создать образ рассеянного гения. Он умел расположить к себе людей…» (из сборника И. Мусского «100 великих кумиров XX века», Россия, 2007 г.);

Композиторы, музыканты

• «Легенда о Никколо Паганини (1782–1840), продавшем душу дьяволу, жила в народе, который валом валил на концерты известного скрипача… Определение внешности этого «фрика» мы находим у Генриха Гейне в знаменитой новелле «Флорентийские ночи». «На нём был тёмно-серый сюртук, доходивший ему до пят, отчего он казался очень высокого роста. Длинные чёрные волосы спутанными прядями падали на плечи и как бы обрамляли его мёртвенно-бледное лицо, в которое горе, гений и ад врезали свою неизгладимую печать… На сцене появилась тёмная фигура, словно вышедшая из преисподней. Это был Паганини в парадном чёрном одеянии, в чёрном фраке, чёрном жилете ужасающего покроя, какой, вероятно, предписывался адским этикетом при дворе Прозерпины. Чёрные панталоны робко лепились вокруг его костлявых ног. Длинные руки казались ещё длиннее, когда, держа в одной руке скрипку, а в другой смычок, он опускал их чуть не до полу, отвешивая публике невообразимые поклоны. Когда тело его сгибалось под углом, в нём чувствовалось что-то до ужаса деревянное и вместе с тем бессмысленно-звериное… Живой ли, чуя смерть, хочет позабавить публику своими содроганиями на арене, как умирающий гладиатор? Или же мертвец, вышедший из могилы, вампир со скрипкой хочет высосать у нас если не кровь из сердца то, во всяком случае, деньги из карманов?..» Когда Паганини появлялся на сцене, публика, впервые лицезревшая его, ахала, и первым её порывом было встать и уйти как можно скорее, так уродлив был вышедший к рампе музыкант…» (из книги Ж. Глюкк «Великие чудаки», Россия, 2009 г.);