Олаф – славный парень и даже любит пошутить, только по его лицу никогда не видно, смеётся он или нет. Его рот выглядит, как костяная решётка, сквозь которую он говорит, и довольно ловко пьёт и ест, просовывая тонкий, гибкий язык через щели.

Руки Олафа представляют собой нечто похожее на клешни рака. Правда, я тоже не мог похвастать красотой рук. Они растут очень высоко и непропорционально длинны, а моя чрезмерно увеличенная грудная клетка бочкообразно выдаётся вперёд. Впрочем, это такая же семейная особенность, как клешни Олафа или выгнутые назад колени Берты.

С Олафом меня связывает многолетняя дружба. Сначала мы учились в одной школе, потом в университете, а теперь вместе работаем. Наши рабочие места находятся рядом, и с ним легко, потому что за долгие годы мы научились понимать друг друга без лишних слов.

Тепло распрощавшись с семейными друзьями, мы с Лизой отправились по домам. Счастливчики! Они могли день и ночь проводить друг с другом!

Отец Лизы, как всегда дежурил в дверях, ожидая дочь и куря длинную трубку, отмахивая дым большой плоской рукой. Хоть в Лизиной семье ко мне и относились неплохо, всё же полагалось соблюдать приличия, чтобы избежать пересудов. Сдав с рук в руки мою невесту, я сел в «Легенду» и поехал по освещённым фонарями улицам, куда глядят глаза.

Мне не хотелось возвращаться домой к моей одинокой постели окруженной нежилой аурой холостяцкого быта. Когда я женюсь, то мой дом будет наполнен светом и теплом, и запахами домашней вкуснятины, на которую Лиза была такой мастерицей. Но это будет потом, а теперь он представлял собой место, где я старался проводить минимум времени. Я даже не заводил себе животное, потому что часто задерживался на работе.

Когда-нибудь я построю дом недалеко от леса, и буду ждать, когда на задний двор придут олени. Я буду прикармливать их долгими суровыми зимами, сыпать в кормушки соль. А мои дети вместе с Лизой…

Чья-то фигура неожиданно метнулась через дорогу прямо перед машиной. Я резко нажал на тормоза и услышал глухой удар о капот. Обливаясь холодным потом, я выскочил из машины, и остановился, с ужасом глядя на распластанное на дороге тело человека. Вокруг непропорционально большой головы разбрызгана кровь. Тяжелые ноги, нижняя часть которых была просто огромной, вывернуты в стороны. Вот почему он двигался недостаточно быстро и попал под машину. Наверно не рассчитал свои силы.

Неужели я убил его?! От такой мысли у меня всё поплыло перед глазами.

Трясущимися руками я стал искать его пульс, но так и не нашёл.

– Эй! – я тихонько похлопал человека по лицу. – Придите в себя! С вами всё хорошо? Человек открыл глаза. Слава Ааману, жив!

– Где я? Что со мной?

– Вы только что попали под машину, – отвечал я ему. – Я отвезу вас в медицинский центр, проверим, все ли органы целы?

– Да…конечно…только помогите мне подняться, – человек беспомощно заворочался на асфальте.

С трудом подняв его, я дотащил бедолагу до машины и посадил на переднее сиденье, радуясь, что «Легенда» столь вместительна. Захлопнув дверцу, нажал на газ.

– Чарльз, – представился человек, вытирая кровь со лба, невесть откуда появившимся белоснежным платочком, – извините, что так получи…– он не договорил, как вдруг из придорожных кустов на дорогу выскочили три фигуры, как раз за моей машиной.

Они стали озираться, кого-то ища. Один из них пригнулся, вглядываясь в заднее стекло автомобиля. Увидев там большую голову Чарльза, он указал остальным на него своим длинным пальцем, оканчивающимся кривым когтем. Двое других сразу кинулись нам вслед.

– Стоять! Тормози!!! – закричали они низкими рычащими голосами, которые как нельзя больше подходили к их облику. Я увидел блеснувшие в свете фонарей клыки.