– М-да….-задумчиво протянула Сара, – Пусть больше никогда в мире не будет войн. Столько горя и разрушений приносит одно это слово! Папа очень переживал в те дни за тебя.

– Правда? – не веря своим ушам, спросил Джейсон.

Отношения с отцом испортились сразу после смерти матери. Ребёнок, потерявший самого любимого и родного человека, оказался предоставлен сам себе. Коннор посчитал необходимым как можно скорее найти замену Хелене и привёл в дом Грейс. В силу юного возраста Джейсон тогда многого не понимал, лишь спустя годы он смог разобраться в истинных помыслах отца. На самом деле Грейс давно существовала в жизни отца и тот, будто дожидался подходящего момента, чтобы официально назвать её своей женой. Смерть матери до сих пор была загадкой для всех. По версии полиции в ту ночь в дом проникли грабители. Джейсон с Коннором были в отъезде, и мать была в доме одна. Утром отец рано разбудил его и приказал быстро одеваться, сам при этом пребывая в страшном волнении. Его руки трясись от нервного напряжения, и он опустошал графины с водой один за другим. Когда они подъехали к дому полиция уже работала на месте, никого не пропуская за ограждения из красных лент.

– Два пулевых ранения. Одно точно в сердце, другое раздробило череп и застряло в затылочной кости, – резюмировал шёпотом на ухо отцу, офицер Донатан Мауэр.

Скоропалительно организовав похороны, отец для приличия, погоревал несколько дней и пустился во все тяжкие. Предательство памяти матери, Джейсон запомнил на всю жизнь. Одинокий и брошенный ребёнок большую часть времени проводил в кухне в компании кухарки Маргарет и экономки Сьюзи. Сердобольные женщины по-матерински жалели мальчугана даря ему своё тепло и заботу. Та трагическая гибель матери до сих пор не давала Джейсону покоя, но каждый раз пытаясь завести разговор на эту тему с отцом, он натыкался на стену абсолютного равнодушия к событиям двадцатипятилетней давности.

– Конечно правда! – с жаром отозвалась Сара, – Он часто в одиночестве запирался в библиотеке, а когда выходил, то оттуда несло сигаретным дымом. Он много курил и мало с кем разговаривал.

– Совершенно не верится в то, что ты рассказываешь, – проговорил Джейсон, – На него это точно не похоже.

– Почему же? Ты ведь тоже его сын и он любит тебя!

– Хотелось бы в это верить Сара!

Адам Норман прогулочным шагом спустился от Бродвея и повернул на Уолл-стрит. Здание Нью-Йоркской фондовой биржи находилось в доме под номером одиннадцать и больше напоминало собой греческий храм, нежели строение, куда потоком стекались деньги всей страны. Шесть лет назад к бирже надстроили двадцатидвухэтажную пристройку, и теперь она поражала взгляд неискушённого человека монументальностью и величием. Торговый зал только открылся, но уже напоминал собой улей из человеческих голов с одинаковыми причёсками.

Адам прошёл под своды зала и тут же проникся духом всеобщего ажиотажа и жажды выгодных сделок. Мимо него стремглав промчалась телеграфистка Милдред Ченнеси поприветствовав его лишь едва заметным кивком головы.

– Торги ещё не открылись? – крикнул ей вслед Адам.

– С минуты на минуту, – послышался быстрый ответ.

Милдред заняла своё рабочее место перед тикерным6 аппаратом и, поправив прическу, приготовилась к исполнению трудовых обязанностей. Брокеры так же расположились небольшими компаниями около круглых столов, ожидая старта продаж.

Коннор Маолдан пробился сквозь толпу отчаянно жестикулирующих людей, и встал рядом с Адамом.

– Опаздываешь, мистер Маолдан, – пожурил его друг.

– Но надеюсь, я ничего не упустил?

– Милдред уже запустила свою машинку, и совсем скоро мы узнаем, что сегодня нам предлагает фондовый рынок, – Адам Норман весело хохотнул и перевёл взгляд на телеграфистку.