– Борис, ты еще плохо знаешь Рами, – прервал меня Моше. – Рынок – это его стихия, ты в этом сам вскоре убедишься. Ты сам говоришь, что мало знаешь технологию, сырье, машины и где их можно купить. Все это маркетинговая информация, и она тоже стоит немалых денег. Более того, мы планируем значительно расширить производство и для этого привлечем западные кредиты и партнеров. Рами со своими связями сможет внедрить еще другие проекты, кроме фильтров. Только они смогут дать нам в год не менее 20 тысяч долларов чистой прибыли.

Моше так уверенно и убежденно говорил, а мне так хотелось во все это верить, что, наверное, выражение моего лица подсказало Моше, что я готов согласиться.

– Более того, мы этим будем постоянно заниматься, и для этого нам необходима фиксированная ежемесячная зарплата.

– Моше, – немного опешил я, – я тебя не понимаю. Ты либо бери зарплату, либо откажись от своего интеллектуального вклада.

– Ну это разные вещи, – подключился Рами, – ты же не можешь сейчас платить, сколько стоит мой труд. Мы говорим о каком-то минимуме, допустим, долларов по 500.

«Ничего себе минимум, – недоумевал я, – я себе и треть этой суммы не позволял брать».

Их новое предложение о зарплате было для меня полной неожиданностью. С одной стороны, если до сих пор я от них ничего не получил, а производство запустил сам, то где гарантия, что так и дальше не будет продолжаться. С другой стороны, а если все, что говорит Моше, правда, то как можно от этого отказываться. Кроме того, ведя какие-либо переговоры даже в России, Рами может мне помочь, выступая в роли «свадебного генерала», ведь у нас сейчас народ на иностранцев клюет.

– Давайте так: по закону свой вклад каждый из нас должен внести в течение года, – я решил предложить компромисс. – Сейчас вы вносите половину от своей суммы, это 19 000 долларов. На остальное у вас есть двенадцать месяцев, поэтому, работая в течение года, обеспечьте остальные вложения своими реальными действиями. Если не получится, внесете деньгами. Вопрос о зарплате давайте перенесем на будущее.

Есть старый анекдот, о чем думает петух, гоняясь за курицей – «Догоню – уе_у, не догоню, так согреюсь». Мне показалось, что это именно тот случай. Аэропорт не догнали, а на фильтрах хотят согреться. Да Бог-то с ними, может деньги вложат, тогда и согреемся вместе.

После долгих переговоров друг с другом на иврите они пошли на мой компромисс.

– Бэ́йлин, – Рами перевел разговор на другую тему, – в сентябре во Франкфурте будет выставка. Я туда поеду. Тебе надо будет оплатить участие и мои расходы.

– Что это за выставка, Рами?

– Я много лет подряд принимал в ней участие и скажу тебе, что лучшего места для экспорта фильтров не найти.

Два года общения с Рами научили меня, что во всей словесной шелухе, которую он несет, есть процентов десять стоящего. Выставка, мне показалось, входит в эти десять процентов. «Если Рами поедет один, – стал рассуждать я про себя, – то вряд ли от него удастся получить что-то толковое. Будет выдавать мне кастрированную информацию».

– Добро, Рами, поедем вместе, – сказал я и тут же испугался. Как же я поеду, если английский почти не знаю? Ведь я там буду глухой и немой.

Рами сразу согласился, хотя видно было, что мое предложение его слегка удивило. Может быть, его успокоил уровень моих познаний в английском, из-за которого я не смогу ему быть помехой. Так оно или не так, кто его знает.

«Английский – еще одна проблема, а то их у меня мало», – с тоской подумал я. Оставалось чуть меньше трех месяцев, чтобы его выучить. Раньше у меня были две попытки познать его: в школе и в институте. Но если после школы я его не знал, то в институте забыл напрочь.