Спустившись вниз по металлической лестнице, мы перешли во второе, небольшое по сравнению с первым помещение, которое почти полностью было занято какой-то установкой.

– Это тот лазер, который вам нужен, – Лев Александрович был доволен произведенным эффектом.

– Заверните его, – в шутку ответил я ему, как будто покупал селедку в продовольственном магазине.

– Идемте обратно ко мне и поговорим.

Поднимаясь к нему в кабинет, я представлял, что нас ожидает торг, и, естественно, был к нему готов. Все же оказалось совсем не так.

– То, что вы видели сейчас, Борис Наумович, это последний из тех десяти лазеров такой мощности, которые впервые были произведены в Советском Союзе. Где-то лет девять назад наш институт приобрел американский лазер. Мы на его основе создали свой, устранив слабые места предшественника и значительно подняв его мощность.

– Я так понимаю, Лев Александрович, что вы готовы мне его предложить.

– Нет, к сожалению, это не совсем так. Я не могу его продать, иначе остановится работа в моей лаборатории.

Увидев разочарование на моем лице, Лев Александрович, поспешил продолжить:

– Борис Наумович, вам не стоит расстраиваться. У меня есть возможность собрать одиннадцатый лазер. Основные комплектующие у нас есть, и мы знаем, где пока еще можно приобрести недостающие.

– Это совсем другое дело, – обрадовался я.

Моше часто звонил мне и поэтому был в курсе всех моих действий с фильтрами. В конце апреля он сообщил мне, что 15 мая они с Рами прилетят к нам и сделают мне какое-то предложение.

15 мая я их встретил в аэропорту, а на следующий день они привели с собой еще одного иностранца. Мне он был незнаком, но я обратил внимание, как уважительно ведет себя с ним Рами.

К этому времени новый цех, возведенный Якубом из пенобетона, с покрашенными стенами и полом, своей красотой уже привлекал всеобщее внимание. Установка для резки бумаги была уже готова и стояла в цехе рядом с нарезанными рулонами. Володя, один из авторов этой установки, ждал Рами с утра. Ему не терпелось показать Рами, как работает машина, и посмотреть, как тот будет есть свою шапку.

Рами знал о готовом цехе и прямо с утра повел своего гостя его показывать. Разговаривали они по-английски, и я многое понимал.

Машина резала бумагу, а Рами ходил вокруг нее и все рассматривал. С тех пор эта установка у нас на фирме стала называться «шапка-машина».

– Какой отличный цех ты построил, – хвалил гость Рами.

«Надо же, оказывается, это все Рами построил, а я и не знал, – смеялся я про себя. – Ну и дурит же он этого иностранца».

На следующий день утром иностранец улетел в Лондон, а мы втроем собрались у меня в офисе.

– Борис, – в голосе Моше чувствовалась гордость от своего участия в деле, о котором он готовился мне сообщить, – у нас в Минске намечается серьезный проект. Мы с Рами не сможем часто у тебя бывать. Но мы видим, что ты серьезно отнесся к нашему предложению, и надеемся в ближайшее время получить от тебя какие-то образцы.

– Моше, я не знаю, что вы собираетесь делать в Минске, но знаю, какие деньги требует проект фильтров. Если он вам остается интересен, участвуйте в нем деньгами. Я в любом случае буду производить фильтры – с вами или без вас. «Если я чего решил, то выпью обязательно», – завершил я свою речь отрывком из известной песни Высоцкого.

– Борис, поставка партии первых образцов фильтров, которые ты должен произвести, – это твой пропуск для своего участия в нашем фильтровом проекте.

– Странно, Моше, получается: я буду готовить производство сам, а вы согласитесь в нем участвовать.

– Ничего странного здесь нет. Рынок, который даст тебе Рами, это основа основ. Ведь в бизнесе самое главное не произвести, а продать. А такого профессионала, как Рами, еще надо поискать. Кроме того, в фильтровальной технологии есть масса тонкостей, без учета которых может вообще ничего не выйти, а это опять Рами.