Есть поэты, обласканные нашей критикой, но есть и другие, не знающие покоя от постоянных злых ее ухмылок. К поэту Алексею Маркову, я бы сказал, критика никак не относится… Да и существует ли вообще современная большая забота о поэзии? Ведь на подробный и умный разбор творчества большого поэта не у каждого критика хватит пороху. Речь должна будет вестись вокруг резко очерченного человека в своих взглядах, симпатиях и антипатиях, поэта, несущего высоко и отважно свой меч, свое карающее слово.

Опровергнуть или признать Алексея Маркова непросто. Мы ратуем, как ратовал Владимир Маяковский, за «хороших и разных» поэтов, но, к сожалению, не всегда сами умеем различить, где «хороший и разный», где бездарный и совершенно ненужный, а, различив, осторожничаем, не «лезем в драку», ждем, надеемся, что кто-то сделает это за нас…

***

Не надо думать, что критика существует только для писателя. Критика – явление общественно значимое. Обидно, когда критика видится этакой «смиренной старой девой», которая привыкла ворчать лишь в своем доме, и то по выбору «с кем и на кого», а на воле старается сохранить «веселую мину» нормально живущего организма… Не только Алексею Маркову, но и многим другим поэтам недостает внимания и заботы критики.

Жизнерадостность, остроумие – постоянное настроение Алексея Маркова. Недаром его «кварты» насыщены лукавой и пронзительной веселостью:

«Мы – популярней, чем Христос!» —

Сегодня битлы говорят.

– Прости, господь, – он произнес,

– Не знают дети, что творят.

Или вот эта мещанско-эгоистическая манера – торжествовать всюду, независимо от степени достоинства, нужности, порядочности:

Поселилось как-то эхо

На болоте возле пня.

Отражается с успехом

Лягушиная возня.

Конечно, поэта Алексея Маркова увлекают дела живых, а не зыбкие тени желаний и надежд.

Впервые я познакомился с Алексеем Марковым в 1965 году в Тамбове на «празднике поэзии», Алексей Марков покорил меня молодостью духа, неистощимостью энергии и остроумия.

Но за всем этим уже тогда чувствовалось в поэте большое пережитое: тяжелейшие голодные годы, годы войны, годы становления его как поэта. Нелегко стать поэтом, еще труднее заставить понять и принять твое слово.

Сейчас просто говорить об Алексее Маркове. Поэт давно состоялся. Богата родная земля талантами, Алексей Марков – не исключение: были, есть и будут «первопроходцы», идущие из народа, из жизни.

***

Не остановишь вечного движения в природе. Не искоренишь доброту, не искоренишь молодость:

Вот у этого клена

Клал записки в дупло

Я, в соседку влюбленный,

Всем девчонкам назло!

Жизнь была ожиданьем

Неизведанных встреч.

Затаивши дыханье,

Плеч касался я… Плеч.

Родным, знакомым до боли веет от этих осторожных строк. Так искренне и нежно сказал поэт.

Стихи Алексея Маркова, как слово друга, – в них да донышка видна прямота, постоянство, честь. Это – от нашей древней русской традиции, от нашей героической истории.

Не раз я замечал: устоится, скажем, спокойно-равнодушная оценка творчества того или иного поэта, и как потом тяжело ее изменить, переубедить «ценителей» поэтического слова, взглянуть на поэта по-другому.

Стихотворения, бичующие равнодушие, мещанское отношение к жизни, разоблачающие готовность пустой души отречься от материнского порога за дешевое благополучие, высоко поднимают имя Алексея Маркова в ряду имен современных поэтов. Его любовная лирика, посвященная преклонению перед женской красотой, женской верностью, вечностью жизни, нашла твердую опору в народе. Ее знают, берегут. Она – без примеси надоевшего щегольства, без воинственного цинизма. Лирика Алексея Маркова светла и уязвима, – в ней много такта и душевной осторожности: