– Позвони, как доберетесь. Я буду ждать…

– Обязательно, – открывает дверь, вываливаемся в подъезд.

слышу стук моих каблуков, эхом отбивающийся от стен.

это…

то, что она сказала… это ведь не может быть правдой? теперь слёзы градом катятся из моих глаз. не осталось никаких сил их останавливать.

пиликанье двери. свежий воздух. я сажусь на первую попавшуюся скамейку.

закрываю лицо руками.

всё, что могу сейчас делать – плакать.

рыдать.

до такого состояния, что невозможно разомкнуть глаза.

мне всегда казалось, что я становлюсь такой же, как отец. но быть, как мама – страшнее в сотни тысяч раз. мне больно. всегда было больно.

зарываюсь руками в волосы, видя перед собой мутную, из-за слёз, землю.

это невыносимо.

мне жаль, что я такая.

правда, жаль.

я всегда была всеобщей опухолью.

я всегда всё делала не так, как нужно.

чувствую, что с моего лица капают и сопли, и слюни.

я ненавижу тебя. ненавижу. сжимаю волосы. а потом кулаками начинаю бить себе по ногам.

ненавижу, просто ненавижу. ты портишь всё, чего касаешься. праздники, жизни других людей, свою собственную жизнь. должна была сдохнуть ты.

не чувствую боли в ногах, хотя продолжаю по ним бить. еле размыкаю опухшие глаза.

вижу перед собой мужские ладони. поднимаю голову. сидит передо мной на корточках.

– Можешь бить по моим ладоням, если тебе это нужно.

Издаю протяжный стон и закрываю лицо руками. почему бы ему просто не уйти? зачем он это всё делает?

– Возьми, – протягивает носовой платок.

не раздумывая, беру, вытирая все лишние жидкости с лица.

– Пользовался им всего один раз, – испуганно отрываю от себя платок, нахмурившись от накатившей брезгливости.

он смеётся:

– Да шучу я, – садится на лавочку рядом со мной.

– забери… – протягиваю платок обратно.

– О, нет. Оставь себе. Постираешь, потом вернёшь. Будет ещё один повод, чтобы встретиться. Ну, либо, можешь просто выбросить.

– зачем… боже, – по какой-то абсолютно иррациональной причине, складываю платок в несколько раз и прячу в карман.

– Всё-таки хочешь увидеться, я знал, что моё обаяние сработает, – заметив мой взгляд, меняется в лице, – Как себя чувствуешь?

– бывало и лучше, – шмыгаю. складываю руки в замок, чтобы хоть как-то унять продолжающуюся дрожь.

немного помолчав, добавляю:

– а ты как?

– Я вообще замечательно. Каждый день сталкиваюсь с подобными ситуациями. Ничего такого.

в районе глазниц снова намокает. делаю громкий вдох, пытаясь разучиться думать.

– я не знаю почему, но ты меня бесишь. прости, – достаю из пачки сигарету, зажигаю и продолжительно затягиваюсь.

– Ну как… Мне кажется, ты прекрасно знаешь почему…

– я и забыла, что ты у нас такой проницательный.

выдыхаю большой столп дыма.

он ухмыляется:

– Да… Ты, судя по всему. скрываешь от семьи каждый аспект своей жизни. А я знаю слишком много. Кстати, по поводу этого…

– я не буду давать никаких комментариев.

быстро отвечает:

– А я и не прошу. Просто хотел сказать…

протяжное молчание.

делаю очередную затяжку.

поворачиваюсь в его сторону. сейчас он, либо растопчет осколки моего сердца, давно прилипшие к земле, либо…

– Я никому ничего не скажу. Считай, что той ночи не было. Сегодня только познакомились, как джентльмен, я взялся помочь. И теперь, мы, как два незнакомца, сидим на лавочке, не зная о чем поговорить.

внутри чиркает спичка о коробок. загорается небольшой огонёк надежды. он обожжёт пальцы или затухнет сразу? пока неясно. но на моём лице невольно появляется улыбка.

– как это не зная о чем? – поднимаю голову на небо. сегодня звёзды необычайно тоскливы. и когда это я начала подмечать их настроение?

почти шёпотом, проговариваю:

– какой у тебя любимый цвет?