– И почему же?

к счастью, а может, к сожалению, эта фиксация становится слишком очевидной, чтобы её зарывать в себе.

– о, я думаю, потому что моя мать – нарциссическая, богатая женщина в бизнесе, которая терпеть не может своих детей, встречающаяся с моим одногодкой. папу, не знаю хорошо это или нет, я не видела лет с 5ти. и ничего страшного, все, что я помню, от него постоянно несло перегаром. я уверена, будь у неё возможность избавиться от своих детей, она бы непременно это сделала, так как мы её "позор", "разочарование", а также "пустая трата денег".

о, что-то меня сегодня несёт. радует только то, что этого человека я вижу первый и последний раз. эту телегу уже не остановить, она поехала с высокой горы, постепенно набирая скорость.

– Своих детей?

– да, я у неё, слава богу, не одна. у меня есть сестра, игнорирующая наличие проблемы, а также, живущая с мужем, которого не любит, – ещё немного и я переборщу, – поэтому каждый семейный праздник превращается в бал сатаны или просто цирк, где никто не может быть до конца искренним.

– А что на счёт тебя? – уточняет он.

– а я, просто я. старшая дочь, по мнению семьи, с высшим образованием, крутой работой и немного драматичной судьбой. хотя, на самом деле, драмы в ней намного больше.

– Никакого образования у тебя нет?

– никакого образования у меня нет. да, я отчислилась ещё на первом курсе. а все деньги, выданные мне на обучение, ушли на… на разные, не особо нужные вещи. работаю я барменом… точнее, работала, вчера меня уволили. может, поэтому и пью. а может, потому что я просто своя же опухоль, от которой избавиться невозможно.

наконец выдыхаю, чувствуя, как в груди становится немного легче.

достаю ещё одну сигарету, пытаясь хоть как-то, заставить себя молчать.

переборщила.

– Это был… Весьма подробный и откровенный ответ. А говорила, что отвечать не будешь, – бросаю не добрый взгляд на него, – Ты сказала, что в твоей жизни намного больше драмы, чем все думают. Имеешь в виду не только работу?

меня резко передергивает. не знаю, это связано с холодом или с внезапно нахлынувшими воспоминаниями. укутываюсь в куртку сильнее и беру у него из рук, снова протянутую зажигалку.

– у нас что, сеанс психотерапии? – зажигаю сигарету и делаю длительную затяжку.

да, сначала загрузить человека, а потом обвинить его в этом. мой стиль.

– Ты сама превратила лёгкий разговор в это.

– пожалуй, ты прав. последнее время много всего происходит, а я, кажется, даже не имею возможности с кем-то поделиться.

– Друзья?

двигаю головой в разные стороны.

– друзья… я дура и потеряла последних людей, с которыми могла бы пообщаться. проблема всегда была во мне и это сводит с ума.

– Да ну, не нужно быть такой категоричной… – прожигает меня взглядом, заставляя сгорать от воспоминаний и пришедшего чувства вины. выдыхаю очередной серый клубок дыма, который, судя по моему состоянию, должен был выйти из ушей.

– я не категорична. я объективна. что ж, раз пошла такая пьянка… я предала близкого мне человека, а он об этом теперь… – делаю громкий вдох, – никогда не узнает. а я всю жизнь буду жить с отвратительным чувством стыда, которое, в общем-то, не покидает меня, кажется, с рождения. и сейчас понимаю, что весьма заслуженно.

– Не смогла рассказать ему?

– не успела. он умер, – тихо произношу в ответ, пытаясь унести свои мысли подальше от этого места. от пришедших в голову моментов. и от самой себя.

– Оу… – кивает, думаю, не зная, что может сказать ещё. ну и хорошо, мне нужно время, чтобы переварить комок, туго сжавшийся где-то в районе желудка.

я долго пыталась понять, почему сделала то, что сделала, но объяснений не находила никогда. помимо кучи неприятных слов, прочно закрепившихся рядом с моим именем в голове.