Вначале аграрии ходят по комитетам, договариваются с их председателями, получают от них какие-то заключения, а потом сидят в засаде и ждут, когда сложится самый благоприятный момент. Ну, например, в первой половине дня обсуждаются ничего не значащие общие вопросы, а в конце дня, когда остаются только «свои», – быстро голосуют за кредит, и вопрос снимается. Или происходит лоббирование, когда одна группа депутатов договаривается с другой группой депутатов.

Если вначале гарантии очень мало предоставлялись, то в конце депутатского срока большинство депутатов поняло, что нужны деньги на предстоящие выборы. И происходит резкий всплеск предоставления различных бюджетных гарантий. По принципу: я тебе – гарантию, ты мне – деньги. Это было перед губернаторскими выборами. Как собираются кого-то выбирать, то сразу начинается быстрое кредитование всех и вся. Кстати, при этом чаще всего именно мэры борются против, так как бюджет в первую очередь наполняется за счет городов-доноров. Они голосуют против предоставления тех или иных гарантий сельскому хозяйству. Поэтому аграрное лобби просто ждет, когда мэры уйдут из зала заседаний. Ведь мэры люди занятые. Например, мэр города Краснодара Самойленко. Или глава Новороссийска Валерий Прохоренко. Или Михаил Боюр. У него в Анапе достаточно много проблем, чтобы сидеть весь день в ЗСК. Или Владимир Синяговский – глава Славянска-на-Кубани. Глава и депутат одновременно может, как правило, присутствовать только на тех заседаниях, когда решаются вопросы, связанные с проблемами его города. Словом, когда мэры уходят, гарантии начинают предоставляться куда быстрее.

Есть еще так называемые штатные валильщики вопросов. Предположим, кто-то выступает за то, чтоб кредиты получить. Выходит депутат Борис Вавилов и говорит: ура, давайте проголосуем за дачу кредита. Все настораживаются и говорят: нет, точно Вавилов лоббирует какой-то вопрос, и голосуют против.

А после того как в губернаторское кресло сел Николай Кондратенко, предоставление кредитных гарантий и вовсе упростилось. Аграрии спелись с правительством края. Ведь в ЗСК и правительстве одни и те же лица. И все покатилось как по маслу.

Самое страшное, что последствия бездумного кредитования, массового предоставления гарантий заключаются в том, что деньги мы получаем сегодня, а расплачиваться предстоит будущему поколению. Ведь сегодня значительная часть депутатского корпуса или правительства – это люди либо пенсионного, либо предпенсионного возраста. А закладывают они мину под будущее своих детей и внуков, которым за эти кредиты рано или поздно предстоит расплачиваться. За американскую технику, за американские сеялки, американские веялки, немецкие мельницы. Получается, как жили в долг, так и собираются жить. Опасность кредитов состоит в том, что расплачиваться будет молодое поколение, которое ходит еще в школу, а может быть, даже дети этих учеников.

Еще один вопрос, непосредственно связанный с деньгами избирателей, – это банки.

Мне непонятно, почему когда людям объясняют, что завтра произойдет катастрофа с их собственными деньгами, когда им говорят, что завтра грянет гром, будут хлестать молнии, то они никак на это не реагируют. И начинают по старой русской привычке креститься лишь тогда, когда гром уже грянул. Как будто мало было людям уроков с различными МММ и «Селенгами». А теперь наступила та же самая ситуация и с банками. Банки из инструмента экономики, из инструмента работы с деньгами, из сердца, по которому течет кровь в виде денег, стали объективно превращаться в будущий вулкан народного гнева.