Битвы Драконовых Гор Николай Орлов

– Эй, Летун, солнце уже над горами! Вставай!

Летун открыл глаза, приподнял голову, осмотрелся – он был один в шатре. Упруго потянувшись и зевнув в голос, он высунул голову наружу. Непомнящий уже снаряжал своего коня. Летун нацепил амуницию и поспешил на луг, где паслась его лошадь.

Едва солнце оторвалось от вершин горной гряды, воины тронулись в путь. Ехать предстояло весь день, ночь и еще один день.

В стороне от тропы, растопырив крылья, чтобы не дать соседу места, расклевывали палую лошадь стервятники. Сидевший на валуне громадный ворон что-то гаркнул вслед воинам.

– Ты чего – Летун?

– Так прозвали.

– В честь чего?

– Летать хотел.

– Зачем?

Летун пожал плечами.

– Я и сейчас хочу. Как они.

В высоченном синем небе описывала круги пара орлов.

– Вот как думаешь, как они летают? Их что, – кто-то сверху на веревках держит? Или на конском волосе?

– Болтун ты, а не Летун, – обронил Непомнящий.

– В разговоре время быстрей летит. Если б человеку не дано было говорить, он бы ржал, как лошадь.

Непомнящий криво усмехнулся:

– Вдовушек много обрадовал, пока до стойбища добирались?..

– А они сами.

– Болтунов родится по тем селам!..

Тут Летун подумал, что его из Летуна могут перекрестить в Болтуна.

– Драконы едят золото?

Непомнящий кивнул.

– И мы крошим золотой корень. Значит и мы – драконы.

Непомнящий молчал. Спустя какое-то время он сказал, что Летун ему кое-кого напоминает. Сновидца.

– Ты видел его в горах?

– Нету его в горах.

– Ему снилась женщина, от которой исходил свет. Она с ним разговаривала. Старики смеялись. Так его и прозвали – Сновидец. Он сердился, ему не нравилось.. А меня – Летун. А где ж он сейчас?

Непомнящий пожал плечами.

– В табуне был скакун. Мой старик говорил, что если поставить такого коня под седло, он умрет. А Сновидец как-то сказал, что в табуне не воля, а кормежка для слепней. А конь ржал из табуна. А Сновидец свистел, и смеялся. А потом мы увидели, как Сновидец едет на нем, и тот слушает узду. Я тогда совсем еще мелким был.

– Шесть лет он был в горах. Потом пропал.

Глаза Непомнящего затуманила насмешка.

– Я тренировался на волках и рысях, – биться и не смотреть им в глаза.

– Заглянешь.

– И что?

– Болтать меньше будешь.

После полудня на каменистой безлюдной тропе им повстречалась повозка и четверо всадников. Всадники были вооружены. Но это были не воины, это были обычные люди.

Когда Летун и непомнящий миновали их, полог на повозке отдернули. Летун увидел, что это была совсем юная девушка, почти ребенок, с огромными серыми глазами.

Охранявшие повозку всадники ошалело топтались на месте, не спуская глаз с двух великанов.

Конь Непомнящего вдруг стал прядать ушами, а кобыла Летуна встала на месте и, кося глазами, всхрапнула. Непомнящий задрал голову.

В вышине парил странный орел – с крыльями летучей мыши и длинным, словно наконечник копья, туловищем. Непомнящий выхватил рог и извлек нежный, тонкий, печальный звук. Из повозки теперь уже выглядывали две девушки. Они испуганно смотрели то на воинов, то на дракона в небе. Охранявшие их всадники не могли успокоить взбесившихся лошадей.

– Далеко ли до человеческих поселений?! – тонким голосом прокричала одна из девиц.

– Убирайтесь отсюда! –гаркнул Непомнящий.

Воины пришпорили лошадей, но те понеслись так, что их пришлось сдерживать. Непомнящий то и дело прикладывался к рогу, издавая печальные сигналы.

Звук рога на драконов действовал по-разному. Большинство каменных – тупых и неповоротливых, – замирали, и тогда их легче было убить. Крылатые же камнем падали с неба, и ярости их не было предела.

Летун, боясь пропустить начало атаки, поглядывал назад. Непомнящий скакал не оглядываясь. Он старался как можно дальше увести дракона от людей.

-Туда! – крикнул он, указав рукой на огромный камень в стороне от тропы.

Как только они достигли камня, позади раздался свист, быстро перешедший в оглушительный рев. Лошади летели над землей, высекая искры, гравий из-под их ног разлетался, словно брызги воды. Всадники кое-как успели покинуть седла взбесившихся лошадей. Спрятавшись за камнем, Непомнящий стал укладывать в пращу глиняный сосуд со смесью смолы, серы и драконьей жабы. Летун заряжал в булатный арбалет короткую стрелу, завернутую в кусок дубленой кожи. Приладив ее, он осторожно снял кожу с пропитанного ядом наконечника.

Содрогнулась земля, померкло солнце, рев дракона расколол головы, – камень накрыла гигантская тень. От удара драконьих крыльев поднялась туча пыли, полетели камни.

Летун прижался спиной к горячему граниту, и сразу опрокинулся наземь – каменная глыба сдвинулась с места.

– Беги налево! – услышал Летун крик Непомнящего.

Дракон видел, как два врага нырнули под камень. Он опустился на валун, обхватил его лапами, поднялся, и выронил. И как только заметил, как из тучи пыли выбежал один из воинов, метнул в него первый, самый сильный клуб огня. Горячей волной Летуна оторвало от земли и метнуло куда-то вместе в булыжниками и мелким щебнем. Пеплом ему забило глотку, он почти ослеп. Дракон было изготовился исторгнуть второй клуб, но резкий укол в глаз помешал ему.

Летун видел дракона прямо над собой. Он закрыл лицо ладонями, спасая  глаза от огня. Но после нескольких мгновений понял, что дракон метнул огонь в другую сторону. Тогда он вскочил на четвереньки и стал шарить в пыли, ища арбалет.

Он не видел, как зависший над землей дракон, дернул головой, как будто ему в глаз на лету попала птица. Изогнув шею, словно петух, злящийся на курицу, ящер приготовился изрыгнуть огонь, но тут в его раскрывшуюся пасть, усеянную кошмарными игольчатыми зубами, влетела скорлупа с боевой смолой. Огненная струя, рванувшая из груди, раскалила скорлупу и та взорвалась. Поперхнувшись огнем, дракон стал падать. От удара его тела о землю, оба воина свалились с ног, будто под ногами у них была скирда сена, а не каменный монолит. Но старый воин был на ногах уже через мгновение. Дракон хрипел и бился копьях в пятидесяти от них. Голова чудовища наполовину была оторвана от шеи, из раны выливалась густая серо-зеленая жижа. Держа в одной руке трехзарядный арбалет, а в другой пращу с еще одной скорлупой, Непомнящий приблизился к ящеру.

Расплескивая сукровицу, чудовище мотнуло головой раз, другой, третий и – уронило голову. Одно его гигантское крыло смялось, второе было распластано по земле. От Непомнящего шел дым, как от освежеванного в мороз оленя. Он знал, что дракон еще жив, потому не спешил подойти ближе. Изогнувшись по-змеиному, крылатый змей судорожно махнул хвостом. В Непомнящего ударило пылью и мелким щебнем. Потом от предсмертной судороги содрогнулась земля.

Подошел Летун. Он был серый, как мышь, в лохмотьях пепла. Обойдя туловище, он задрал голову и попятился, пытаясь заглянуть в полуприкрытый глаз с узорчато-серой прорезью зрачка.

Ничего не выражал этот глаз, взор его был обращен вдаль, на заснеженную горную гряду.

– Найди лошадей, – приказал оцепеневшему юноше Непомнящий, – Освободи один мех от воды. Освежуем.

Непомнящий обошел голову с той стороны, где была на шее рана, положил на землю скорлупу со смолой, кресалом поджег короткий фитиль, подложил скорлупу под самую рану и отошел на пять шагов. Скорлупа взорвалась, еще больше разворотив рану. Удостоверившись, что дракон мертв, Непомнящий попытался отволочь в сторону конец крыла, но не смог, и ему пришлось ждать, пока явится Летун. Вдвоем они кое-как отволокли крыло. Непомнящий поджег еще одну скорлупу и забил ее между чешуями на драконьей грудине. Пришлось поджигать три скорлупы, прежде чем пара чешуй отстала от шкуры. После этого они стали расковыривать это место мечами. Острейшие булатные мечи с трудом брали драконью шкуру. Выковыряв углубление, воины закладывали туда скорлупу и поджигали. Наконец шкуру удалось пробить, и из раны стала сочиться коричневая сукровица. Они расковыривали драконью плоть до самого вечера. Дракон оказался жирным, они уткнулись в ребро, так что пришлось обходить его. Наконец в грудине была выработана целая пещера, воины были с ног до головы в зелено-коричневой грязи.

Когда стемнело, они развели костер и уснули прямо возле туши.

Летун проснулся от того, что сероглазая девушка лила ему на лицо воду из кувшина и улыбалась. Открыв глаза, он понял, что это  всего-навсего выпавшая к утру роса.

Из тумана появился Непомнящий, как будто и не спал.

– Не такие уж они и страшные, – сказал Летун.

– Везучий, – проворчал старик, – Как дружок твой…

Непомнящий вдруг разворчался. Молодежь нынче! Драконов не боятся! Раньше дракон схватит воина взглядом – тот и двинуться не может, а теперь, – хоть Сновидец тот же, – с самого начала стал бить драконов, как будто с цепи сорвался. Потом, видно, соскучился и совсем пропал.

Летун вспомнил, как сквозь пыль, через которую слепил солнечный диск, он смотрел прямо на дракона, а тот – на него. И, хоть дракон был высоко, – будто щупальцами прижимал, распластывая его по земле.

К полудню они, наконец, добыли из груди ящера «драконью душу» или «драконью жабу», золотистого цвета полипы в легких. Благодаря им дыхание ящеров становилось огненным. «Драконья жаба» была хорошей взрывчаткой, воины использовали ее в своих бомбах, высушивая и смешивая порошок со смолой, селитрой и серой.