Исключительной ценности трофеем стали 4 паровоза марки ОВ и 80 вагонов и платформ[327]. Их удалось отремонтировать и привести в годное для движения состояние. Серьезным подспорьем стал захват в Керчи 10 000 тонн угля[328]. Это позволило организовать ж.д. перевозки в интересах войск фронта, пусть и в ограниченных масштабах. Это стало еще одним упущением со стороны командования XXXXII AK и 46-й пд – ж.д. транспорт не был уведен или уничтожен.

Погибшие в Феодосии транспорты. На переднем плане «Зырянин», за ним «Ташкент».

Однако помимо очевидных преимуществ идея с высадкой в Феодосии имела и очевидные недостатки. Большое удаление от баз авиации фронта не позволяло обеспечить надежное прикрытие с воздуха. В результате на транспорты в порту обрушились удары немецких бомбардировщиков. Первым погиб «Ташкент» (5552 брт), успевший выгрузиться. Следующим 4 января стал «Зырянин» (3592 брт), перевозивший жидкое топливо и снаряды, пораженный бомбами в момент перекачки горючего. В тот же день был атакован и потоплен «Ногин» (2150 брт). 9 января были потоплены «Спартаковец» и «Чатыр-Даг». 16 января подорвался на мине «Жан Жорес» (3972 брт). Так же медленно вывозились грузы с причалов Феодосии, и поэтому немало боезапаса было уничтожено в период бомбардировок порта авиацией противника.

Все это привело к снижению темпа накопления войск на плацдарме у Феодосии и нехватке у них самых необходимых запасов. Напротив, немцы торопливо сосредотачивали войска, изъятые из нацеленной на Севастополь группировки. Это позволило им добиться количественного и качественного перевеса и перейти в контрнаступление. Э. фон Манштейн пишет: «Оно должно было вестись тремя с половиной немецкими дивизиями и одной румынской горной бригадой против противника, силы которого возросли теперь до восьми дивизий и двух бригад. В то время как противник располагал танками, хотя и в ограниченном количестве, у нас не было ни одного»[329]. Здесь Манштейн несколько лукавит, т. к. в составе собранной под Феодосией ударной группировки имелись штурмовые орудия. В реалиях 1941–1942 гг. они были крайне проблемным для советской противотанковой обороны и легких танков образцом немецкой бронетехники. Уже по состоянию на 8 января в подчинении XXXXII AK находились два взвода штурмовых орудий: 4 САУ из 197-го батальона и 2 САУ из 190-го батальона[330]. Основные силы этих двух батальонов штурмовых орудий оставались в подчинении LIV AK под Севастополем[331].

Немецкое наступление началось 15 января, и к 18 января атакующие полностью заняли Феодосию, окружив часть сил 44-й армии. Было заявлено о захвате 10 тыс. пленных, 177 орудий и 85 танков. Остатки 44-й армии отошли к Парпачскому перешейку. Был тяжело ранен командующий армией генерал А.Н. Первушин, погиб член Военного совета А.Г. Комиссаров, контужен начальник штаба полковник С.Е. Рождественский. В командование армии вступил генерал И.Ф. Дашичев. Главным последствием немецкого контрудара стала потеря Феодосии как порта снабжения советских войск в Крыму.

Состояние войск 44-й армии после Феодосии можно оценить как удручающее (см. табл. 2).

ТАБЛИЦА 2

В 126-м отб еще оставалось 10 танков, в 79-м отб – 6[333].

Вверенные злополучному Д.Т. Козлову войска пытались отбить полуостров в сложный для Красной Армии период в своеобразных природных условиях. Высадка в Феодосии 29 декабря 1941 г. стала «ходом конем», резко изменившим оперативную обстановку в Крыму, но закрепить этот успех не удалось. Накопление войск, боеприпасов, горючего в Феодосии шло медленно. Выдвижение по раскисшим из-за оттепели дорогам Керченского полуострова 51-й армии также запаздывало. Все это позволило немецкой 11-й армии 15 января 1942 г. контратаковать и вскоре вновь занять Феодосию.