Тот, польщенный похвалой, весело засмеялся и спросил, заранее зная ответ:

– Красивее, чем в Мунавваре?

– Конечно. Разве можно сравнивать море фактически однотонного песка с буйством красок вашего леса? – ответил Рэйм. – И как долго длится период золотой осени?

– Где-то около двух месяцев, а потом в природе наступают не совсем приятные изменения. Становится холодно. Часто идут дожди. Резко дует ветер. Все эти неизменные атрибуты поздней осени всегда навевают грустные мысли. А затем приходит зима со своими обильными снегопадами и ярким, но не греющим солнцем. Уж таковы законы природы, которые изменить человеку не под силу.

Эйл увидел Росалиу, гуляющую по лесной опушке и собирающую букет незатейливых цветов. Оставив своих собеседников, он подошел к ней:

– Доброе утро, прелестница! – прошептал он ей на ушко, прижав к своей груди. – Решила поспорить своей красотой с изумительными картинами природы Тапионии?

– Да, они поистине изумительны, – согласилась с ним девушка. – Ты только посмотри, как бронза дубов, ярко-желтая листва лип и берез, желто-зеленоватые, как будто застенчивые, ясени и красные вкрапления кленов и осин переплетаются между собой, создавая удивительное сочетание красок и запахов. У нас во Флории царствует вечное лето, поэтому мы лишены таких восхитительных пейзажей.

Лиа замолчала, с восхищением наблюдая, как листья, будто окрашенные волшебной кистью в оранжевый цвет, медленно кружатся в воздухе и с тихим шорохом падают на землю.

– Всё вокруг выглядит так, будто живописец окрасил природу в желтые, красные и оранжевые цвета, расплескав повсюду свои краски, – тихо сказала она, прижимаясь спиной к надёжной груди Эйла.

Он поцеловал девушку в волосы и подумал о том, что хотел бы вот так стоять с ней вечность. Но громкий голос Рэйма прервал их идиллию, потребовав, чтобы отряды становились в колонну. Агнар поехал рядом с командиром, чтобы показать дорогу через леса, которые в этой части Тапионии были особенно густыми.

Они ехали между деревьев, по темным стволам которых игриво скакали неуловимые солнечные зайчики, пробившиеся сквозь поредевшую листву. Жёлтые и багровые листья неспешно падали на землю, выстилая их дорогу пёстрым ковром. Вокруг были слышны разнообразные звуки леса: песни птиц, шуршание листьев, жужжание насекомых, дуновение прохладного ветерка. Сухая желтая трава приятно шуршала под копытами лошадей. Запах засохших трав, опадающей листвы, сырости после дождя, запах хвои и грибов приятно щекотал ноздри.

За день преодолели довольно большое расстояние и к ночи въехали в рощи гинкго, внушительных по размеру деревьев, не уступающих баобабам. Во главу колонны подъехал Аинн.

– Командир, – обратился он к Рэйму, – мы можем расположиться на ночь в поселении шаунов. Оно находится неподалёку.

– Нас много, – ответил Рэйм, – поэтому я не хочу стеснять людей. Но если они смогут покормить нас нормальной человеческой пищей и постирать наши вещи, загрязнившиеся во время длительного перехода через пустыню, было бы очень здорово.

– Для этого нет никаких проблем, – сказал Аинн. – Шауны к тому же могут нагреть свои бани, чтобы члены нашего отряда могли помыться.

Предложение Аинна было весьма заманчивым, и Рэйм дал команду свернуть с основной дороги в поселение тапионийцев. Когда все спешились в окружении детишек, выбежавших из небольших срубных домов в сопровождении стариков, Агнар подошел к командиру и, борясь с неловкостью, спросил:

– Можно я и старшие моих отрядов, пока все будут спать, в сапогах быстрого перемещения посетим свои семьи? К утру будем на месте.