По мере приближения к выходу, дракон становился смелее. Чуть показавшийся еле видный луч солнечного света придал им сил.

Стремительно в величественном молчании они вылетели из ловушки. Далеко – далеко навстречу новой жизни. В небесной вышине ярко вспыхнули драконьи глаза и блеск стали.

Усталое светило катилось к краю земли, когда в колышущемся знойном мареве возник обоз. Колояр с родичами, возвращаясь с капища, увидали на дороге поднятое телегами облако рыжей пыли.

«Неужто таков ответ Велеса на жертву?» – Колояр бросил быстрый взгляд на жену. Вирилада без слов побежала к лесу. За ней устремились остальные женщины.

Мужчины, затаившись за чахлыми кустами жимолости, ждали появления незваных гостей. С обозом шли дюжины три крепких мужей в заморских одёжах. Их обветренные лица были темны, а бороды и бровы выбелены солнцем.

Колояр коснулся рукояти меча и пожалел, что в руках не привычный ему кузнечный молот.

Селяне преградили дорогу:

– Куда, люди добрые, путь держите?

– Друже, с миром идём. Кривичи мы, купеческая дружина кагана Улича.

– Далече вас занесло. А чего пешие?

– Из Константинополя возвращаемся. Год, почитай, дома не были. На ладьях шли, да реки обмелели, со Славутича выйти не смогли. Пришлось суда бросить, да товар вывозить. Негоже у хазар воды ждать. Нонче у них мир с тобой, а завтра – как знать…

И правда, с середины яры небо ни дождинки не уронило. Земля растрескалась, посевы горели, скот отощал и падал.

– Дозволите остановиться на ночлег у реки?

– Коли с добром пришли, так ночуйте. Но сперва досмотрим. Сами ведаете, времена неспокойные.

Посреди обоза четверо коричневых молодцов, одетых в шаровары, держали на плечах крытые носилки. Колояр отродясь таких людей не видывал.

– Кто ж такие? – полюбопытствовал кузнец.

– Невольники. Несут подарок турецкого паши кагану Уличу, – один из купцов откинул полог носилок.

В глубине, точно чёрные звёзды в лучах-ресницах, блеснули глаза. Колояр всмотрелся: на подушках лежала девица. Кожа цвета дикого мёда, тёмные волосы завязаны в тяжёлый узел на шее, а уста… Ох… На груди, в ушах, на плечах и запястьях, даже в маленькой ноздре сверкали украшения. У кузнеца аж дух перехватило.

– Что за диковина?

– Нидхи, дочь раджи, индеянского кагана.

В остальных телегах дружина везла ткани, ковры, мечи без рукоятей да мешки с зерном. Налегке вели с полдюжины тонконогих лошадей.

Селяне свистом дали женщинам знак, что опасности нет, и повели гостей к реке.

– Не поделитесь ли снедью?

Колояр с родичами тяжёло переглянулись. С такой сушью на урожай рассчитывать не приходилось. Самим бы зиму пережить. Дружинники понимающе закивали и достали мешочки с орехами и восточные сладости, завёрнутые в прозрачный от жира пергамент. Добрый обмен: орехи за зиму от голода не передохнут, в отличие от скота. Гостям привели две худых овцы.

Сумерки не принесли прохлады. Даже у воды воздух был спёрт. Воняло тиной. Дружина развела костры. Вскоре над котлами заклубился пар от варева. Для индеянки раскинули шатёр.

Кузнец остался с купцами на трапезу, чтобы расспросить тех о заморских странах. Вирилада разливала брагу. Путники не сводили с неё глаз: статная, синеокая, волос – что пшеница под солнцем.

– Ступай домой, – сердито буркнул Колояр жене.

Старший из дружины молвил:

– По осени собрали полюдье пушниной, да двинули в путь, пока реки не встали. Везли ещё полсотни пленённых полонянок, дюже охотно их в гаремы турки берут…

Вдруг из темноты донесся звук, будто легонько встряхивали бубен. Кузнец оглянулся. Нидхи в окружении рабынь и невольников шла к реке. При каждом шаге браслеты на её щиколотках и запястьях издавали переливчатый звон. У кромки воды невольники натянули полотно, точно занавесь. Дочь раджи укрылась за ней и приступила к омовению. Одна из рабынь держала факел, который отбрасывал на ткань тень девушки.