– Это славно, сир! – воскликнул оруженосец, неописуемо обрадовавшись. – Вам нужно сохранять здравый разум – ведь только так вы сможете править наделом рассудительно.

«Выходит, я оказался на месте Дариора де Рено, – размышлял историк. – Того самого рыцаря из летописи. Но как? Неужто Бист Вилах каким-то чудом и впрямь перенёс меня во времени? Но если это так, то значит, что и всё остальное из его рассказа – отнюдь не вымысел. Первая цивилизация, бессмертие, тайное общество, повелевающее миром.… Неужели всё это существует?!»

Наместник так углубился в раздумья, что очнулся только, когда лес остался позади, уступив место холмистой местности, а кони начали подъём по крутому склону. Этот холм представлял собой довольно просторное плато-поле, обросшее плотными зарослями можжевельника с восточной стороны и облепленное накренившимися от урагана соснами с западного склона. Даже осмотрев его невооружённым взглядом, можно было понять, что он представляет мощную оборонительную позицию.

«Если на склоне возвести несколько аванпостов, – машинально подумал Дариор, – то можно будет держать под наблюдением участок более чем в пять миль». Незаметно для себя историк стал размышлять не как подопытный кролик величайшего мирового казуса, а как обычный солдат.

Наконец дорога пошла более ровно, чем раньше, и путники поднялись на пологое плато, откуда открывался захватывающий вид на утопающую в солнечном свете твердыню, на оплот веры и надежды – замок Вильфранш. Мощные стены полностью утопали в тумане, окружающие сосны наполняли воздух сладким запахом смолы, а внутри, призывая на дневную службу, мирно гудели колокола, эхом разливая уютный звук по бескрайним просторам этой неизвестной вселенной.

– Сир, вы не передумали? – пробормотал Лафос, заворожённо оглядывая замок. – Вы всё ещё можете отказаться.

«Не то слово, я всё могу», – ухмыльнулся Дариор. Однако что-то подсказывало ему: ответы надо искать именно в замке. А раз так – иного выхода нет.

– Я уже принял решение, – покачал головой Дариор. – Замку нужен наместник!

С этими словами он пришпорил коня и, огибая вековые сосны, поскакал к воротам. Оруженосец не отставал от него ни на шаг, отчего и без того напряжённому историку стало казаться, что его конвоируют.

Но чем ближе Дариор приближался к твердыне, тем сильнее нарастало его беспокойство: «Захотят ли люди встать под моё начало? И смогу ли я управлять средневековым замком? Да и нужно ли это мне? Мало того: из-за меня назначен какой-то крестовый поход!»

Пока ехали к воротам, Лафос принялся взахлёб поносить папский престол, уважаемых кардиналов – короче говоря, весь Ватикан. Из всей этой праведной, но невразумительной галиматьи Дариор сделал следующий вывод: около месяца назад разгневанный папа Бенедикт (тут-то и оказалось, что на дворе середина XIV века) из-за какого-то лживого доноса впервые объявил крестовый поход на католические земли! Это сообщение потрясло не только госпитальеров, но и коллегию кардиналов. Многие поговаривали, что папа сошёл с ума! Кстати, Дариор, как и его предки, всегда чтил законы церкви и был потомственным христианином. Донос же был отправлен дальним родственником Жака де Рено – кардиналом Мариусом де Гло. А это, надо сказать, был весьма мутный тип. Мечтавший о карьере купца, де Гло быстро разорился и был вынужден уйти в лоно церкви. И вот теперь, неистово завидуя Жаку де Рено, который сумел сделать отличную карьеру, он поклялся мстить всем его потомкам.

«Чёрт побери, – выругался Дариор, – какие средневековые бредни! А страсти-то какие! Не хватает только мафиозных разборок и пулемётной стрельбы! Ну, точно как в Чикаго!»