Нагрузился пакетами с мусором, запер дверь, хваля себя за установку хитрого замка, что запросто не откроешь, и порысил на мусорку и в ближайший продуктовый магаз. Благо в соседнем дворе. Да и в самом деле, не рванет же Сашка куда – она адекватная. И поговорили мы. Поняла все. Хоть и не понравилось ей, но поняла, чую. От этого в ней тоже тащусь. Не от подчинения, нет, а от способности воспринимать доводы, пусть ни хера не приятные, но логичные. Хотя на мгновение показалось, что она поклонница «ой, все» тактики. Но и тогда ничего во мне к ней не изменилось ни на каплю.
В магазине тупо уставился на прилавки. Вот чем мне ее кормить? Что любит? Да и что можно, если желудок шалит?
– Вам чем-то помочь, молодой человек? – спросила пожилая продавщица, с шикарной копной иссиня-черных кудрей.
– Еще как помочь, – отморозился я. – У меня девушка, ее покормить надо.
– Романтическое свидание?
– Да если бы! – отмахнулся я. – На такую байду мне закупиться не хрен делать. – Уж тут опыта вагон и маленькая тележка. Чё там мудрить. Шампусик-винчишко подороже, конфеты-фрукты-букеты. И цацка блестящая. Все, вечер удался. Резинок только еще не забыть. – Желудок у нее больной. Чем кормить?
– Гастрит?
– Да без понятия. Нервы. Рвет ее говорит.
– Нервы, да? – улыбнулась моя добровольная помощница как-то понимающе. – Может, эти нервы зовутся токсикоз?
– Что? А, нет. Рановато еще.
– Уверены? – Я закивал. Не темный же совсем. Ясно, что не предохранялись мы с Сашкой, но что тут времени прошло.
– Тогда давайте попробуем детское питание. Я знаю, его некоторые у нас берут для диет.
– Да на кой ей диеты! – возмутился я. – Она и так у меня скелетина. Мне б, наоборот, ей мясца нарастить.
– Юноша, диеты не только для похудения бывают. А как раз показаны при проблемах с пищеварением.
– Ясно. Но детское питание? Мне, блин, ее из соски кормить?
Боюсь, мне Сашка за такое по башке бутылкой врежет. Ну явный перебор же будет.
– У вас детей нет? – понимающе поглядела на меня, как на тормознутого, продавщица.
– Э-э-эм… Будут. Но попозже.
– Вот, смотрите, у нас в баночках есть. Мясное, мясо с овощами, с крупами разными, фруктовое.
Она принялась выставлять на прилавок передо мной десятки разных ярких баночек.
– Еще легкие творожки и йогурт. Кашки опять же, для больного желудка, мне кажется, самое то. Курица отварная нежирная еще, может.
У меня в глазах зарябило от этого изобилия.
– Так, насыпайте мне этого го… добра в пакет, – велел я. – Всего понемногу, но мяса побольше. – На овощах-фруктах особо не поправишься. Трава она трава и есть. – И еще пачку пельменей, хлеба, колбасу и сметаны.
Домой я тоже несся бодрым лосем. Влетел в прихожую, промчался на кухню и застыл дурным истуканом. Сашка стояла там перед раковиной, отмывая мою засратую посуду. Завернутая в какую-то тряпку, на голове тюрбан из полотенца. Стояла на одной ноге, поджав вторую и чуть оттопырив задницу. У меня и пакеты на пол повалились. В два шага подошел к ней, прижался, захапывая всю разом, и вжался мордой в изгиб шеи, ощущая, что земля внезапно из-под ног уходит. Падаю куда-то, улетаю. То ли в небо понесло, то ли вниз лечу. Да плевал я. Хорошо. Хочу вот так всегда. Ее хочу. В моем доме. Насовсем. Теперь уж ни грамма сомнений. Теперь уж если не так, то п*здец тебе, Шаповалов.
15. Глава 15
Стыдно вести себя как капризный ребенок. Да, я это понимаю. Я живу с этим пониманием большую часть своей сознательной жизни. Отец всегда умел четко доносить до меня эту мысль, и мама в этом была с ним солидарна. Да, я была ребенком, у которого было все, и жаловаться хоть на что-то, для такой как я, – грех. Но, к сожалению, испытывать обиду и гнев это никак не мешало. Не по мелочным поводам, нет. Просто… такие всеобъемлющие и при этом вроде как безадресные. Потому что это неправильно было – злиться на отца за его удушающую заботу.