Если смотреть через призму этой модели психики, то аффективные фазы БАР протекают как череда состояний, в которых человек идентифицирует себя то с травмированными частями личности и их переживаниями, то с выживающими. Клиенты с альтернирующим течением биполярного расстройства периодически бывают во Взрослой позиции. Клиенты с другими формами течения БАР лишь изредка идентифицируют себя со своей Взрослой структурой, а многие из них с ней даже не знакомы. Это и является одной из главных сложностей психотерапии БАР.

Когда человек обращается ко мне с запросом, подразумевающим выход в ремиссию из БАР, он приходит в депрессивной фазе. Почему-то никто не приходит в разгар гипомании или интермиссии и не говорит: «Помогите, мне так хорошо!» Во всех этих случаях, работая с людьми в депрессивной фазе, я наблюдала две особенности:

– комплексная этиология расстройства;

– внутренний Взрослый клиента неактуализирован.

«Комплексная этиология» означает, что в основе депрессивного состояния этих людей лежала не одна психологическая травма, пусть и комплексная, а несколько травм, относящихся к разным возрастам. Адаптационные механизмы этих травм были тесно переплетены друг с другом, что на практике приводило к тому, что, выйдя из одного травматического состояния, клиент быстро оказывался в другом. В одном из случаев мы на первой сессии проработали актуальное горе и тут же наткнулись на неоплаканную утрату отца в детском возрасте. Когда проработали утрату, у клиентки всплыли острые чувства никчёмности и бессмысленности, а когда вернули собственную ценность и смысл, она начала тонуть в чувстве вины за бесцельно прожитые годы.

При этом важно понимать, что депрессия не всегда является частью симптоматики БАР. Бывают разные виды депрессии – как по этиологии, так и по формам протекания. В моей практике и в практике коллег были случаи, когда многолетняя депрессия чинилась за одну терапевтическую сессию. Потому что была следствием одной-единственной психологической травмы. Но в случаях с БАР я такого не видела. Всегда «кино и немцы». То есть, для выздоровления всегда требуется несколько сессий. Минимум, который был в моей практике, – восемь.

Второй характерной особенностью является неактуализированность структуры Взрослого у клиента. Это не значит, что такой структуры у него нет. Эрик Берн и Клод Штайнер, опираясь на свой многолетний клинический опыт, утверждали, что внутренний Взрослый есть у каждого человека. [6, 7, 12] Но у клиентов в депрессивной фазе БАР, которых я наблюдала, либо Взрослый был неосознаваем, либо обесценен, либо у человека не было навыка идентификации с этой структурой, либо (и чаще всего) у него просто не было ресурса выйти во взрослую позицию самостоятельно, без помощи терапевта. Слишком много острых травматических чувств на поверхности сознания. Слишком прочно он в этом состоянии идентифицирован со своими травмированными или выживающими структурами.

Вместе эти две особенности создают главную сложность психотерапии психотических состояний. Она заключается в разделении ответственности между клиентом и психологом. Обычно, работая с клиентом в методе ЭОТ, мы сотрудничаем с его Взрослой структурой психики. Внутренний Взрослый клиента формирует запрос на работу, принимает или отвергает гипотезы и предложения терапевта и таким образом реализует ответственность за изменения, происходящие у клиента в терапевтическом процессе. Однако работа по поводу БАР предполагает несколько сессий. А значит, у нас есть ответственность за процесс изменений внутри одной сессии и ответственность за весь процесс работы над запросом, который включает себя несколько сессий и то, что происходит у клиента между ними. И, если внутри сессии мне часто удаётся актуализировать внутреннего Взрослого клиента и делегировать ему ответственность за процесс изменений, то между сессиями его Взрослый на первом этапе терапии недоступен. И по этой причине не может нести никакой ответственности.