Через призму явных или отдаленных во времени последствий научно-технического прогресса в области биомедицины заново переосмысливаются традиционные представления о благе пациента, о начале и конце человеческого существования. Интеллектуально обосновывая и социально оформляя публичные дискуссии о границах человеческого существования, биоэтика не дает окончательных ответов – биотехнологический прогресс не стоит на месте, в дискуссии вовлекаются все новые социальные группы, и это все заставляет снова и снова переосмысливать биоэтические границы возможного и допустимого. Вопрос о том, как сохранить современного человека от научно-технического апокалипсиса, становится одним из центральных не только в академических исследованиях. От его решения зависит этико-аксиологический анализ действий медиков и пациентов в конкретных ситуациях.

Исходя из вышесказанного, гуманизация науки в XXI в. должна стать первостепенной задачей. Острее всего это касается системы медико-биологических знаний и исследований, так как хотя человек определяется объектом этой области, их гуманистическая ориентация – парадоксально, но факт – продолжает оставаться лозунгом и пафосным содержанием глав учебников по биоэтике. Гуманистическое осмысление происходящих процессов инициирует механизмы взаимодействия естественно-научного и гуманитарного знания. Синтез этих областей человеческого знания диктует и поиск новых концепций. Одним из возможных путей осуществления этого синтеза является становление, развитие и изучение аксиологических параметров биоэтики и их социальная обусловленность. Поиск ценностных оснований биоэтики продолжается, он поможет сформулировать новые этические постулаты, представить их перед медицинским и научным сообществом, определить биоэтические дилеммы, с которыми сталкиваются врачи, медперсонал и исследователи в своей деятельности.

Вместе с тем в условиях утверждения современной гуманитарной парадигмы науки именно биоэтика обеспечивает разрешение на своем поле противоречия между антропоцентризмом «старого» гуманизма, делавшего человека исключительным центром мироздания, и новым, «неантропоцентрическим» подходом, заботящимся о Жизни и Живом во всех их проявлениях. Снимая это противоречие, биоэтика делает обе эти парадигмы комплементарными – «уживающимися» и взаимодополняющими друг друга. Современная экологическая ситуация вплотную подвела социум к осознанию несостоятельности и даже опасности отношения к человеку как самоценности. Сегодня условием эко- и биобезопасности становится новая постчеловечность – человечность более высокого уровня, направленная на выбор человеком подлинных жизненных ценностей и выявляющая его способность к заботе о жизни и правах Живого на до-, не- и недочеловеческом уровнях[39].

Все это расширяет традиционное предметное поле этики, включая в него объекты природы как равноправных субъектов, что инициирует формирование новых отраслей этического знания, например, предмета нашего настоящего исследования биоэтики. Биоэтика призвана вырабатывать новые нравственные нормы поведения личности не только в «человеческих», но и в «нечеловеческих» ситуациях, ориентируя человека отказаться от собственного антропоэгоизма, и научить его проявлять чувства уважения, долга и ответственности в отношении всего живого и неживого в мире.

Многие биоэтические проблемы имеют «открытый» характер, поскольку врач и исследователь очень часто оказываются перед неоднозначным и непростым выбором, зависящим от биоэтического образования и уровня их этической компетентности, которой должны обладать все участники клинического лечения или исследовательского процесса.