– А ты уж прям и спешишь-то все, – всхлипывая, говорила она, – не успел еще отдохнуть, а уже рвешься снова куда-то. Чувствует мое сердце, что не скоро приедешь ты назад, и вообще приедешь ли, – говорила она, продолжая плакать и складывать вещи сына, в которые незаметно положила иконку Божьей Матери.

– Ну что за прогнозы-то такие?! – возмутился Коля. – Что ты, в самом деле, мне такое говоришь? Взрослая женщина, а несешь всякую чушь, – возмущался Коля, – у тебя и перед моим уходом в армию тоже были такие чувства и слова. Но ведь ничего же не случилось – я же вернулся!

– Вернулся-то, верно, но вот по армии ли была моя тревога? – задумчиво произнесла она, смахнув рукой с лица слезы. Я вот давеча сон видела, – прекратив укладывать вещи, мать прижала рубашку сына к груди и с тревогой стала рассказывать, – что садишься ты на поезд и едешь куда-то, а я на вокзале бегу к тебе, а ты меня не видишь. Я кричу тебе: «Сына, не уезжай, вернись!», а ты мне так рукой помахал, улыбнулся, я и проснулась.

– Ну, мама, хватит тебе тоску-то навевать, а! – не выдержал Коля. – Пора мне.

– Ну, присядем на дорожку, – сказала мать, утирая фартуком слезы и присаживаясь на стул.

– Все будет хорошо, мамочка, – говорил Коля, пожимая рабочую морщинистую руку матери, – все будет хорошо, я скоро вернусь. Ты же знаешь, – говорил он ласково.

– Помолчим, – тихо ответила она, обняв сына за плечи и прижав его к своей груди, как в детстве.

Войдя в плацкартный вагон, Коля весело закинул свою сумку на самую верхнюю полку купе и с бутылкой кока-колы уселся на свое место. «Ну, мать, и насовала ты мне еды в дорогу, прям вся сумка только едой почти и забита, еле дотащил, – подумал он, вытирая рукой пот со лба и тяжело выдохнув, – ну ничего, с едой всяко веселее в дороге».

– Привет! А это место пятнадцатое? – спросил остановившийся около Коли запыхавшийся парень с увесистыми сумками в обеих руках.

– Да, – ответил Коля. – Давай помогу, – сказал он, взяв из одной руки сумку вновь пришедшего.

– Куда ее поставить?

– Одну вниз, другую куда-нибудь наверх.

– Я ее рядом со своей поставлю, – сказал Коля, взгромождая сумку на последнюю верхнюю полку.

– Спасибо, – выдохнул новый пассажир, – а то я так устал тащить это все, силы мои на исходе уже были.

– Да ладно, не за что.

– Сам-то куда едешь, студент, что ли?

– Да, а вы как догадались?

– Да просто по таким молодым людям с огромными сумками, в которых они везут все, что можно, всё сразу видно, да и по лицу тоже.

– А как по лицу?

– Даже не знаю… Мне кажется, что у тебя лицо такое доброе на вид, смазливое, ну, ты только не обижайся.

– Да я и не обижаюсь, говорите, дальше, дальше.

– Вот я и подумал, что студент – молодо выглядишь.

– Ну и пусть будет так, – сказал Коля.

– А что, не так, что ли?

– Почти.

– Провожающим выйти из вагона! – прогремел голос проводника в вагоне.

– Ну, ты это, парень, извини, побегу попрощаюсь с родными.

– Да-да, нет проблем, – ответил Коля, присаживаясь на нижнюю полку.

Коля смотрел, как его попутчик наспех обнял женщину, которая провожала его, взял на руки девочку, потрепал ее по щечке, поцеловал и побежал за отходящим поездом обратно.

«Жена с дочкой, наверное, – подумал Коля.

– Ничего, я еще молодой, тоже успею обжиться и встретить кого-нибудь».

– Ф-фу! Еле успел с женой и с дочкой попрощаться, чуть на поезд не опоздал. А все жена: это положу, то… Вот чуть было и не опоздал.

– А почему они тут остались? – спросил Коля, кивнув в окно.

– А потому что тут живет моя теща, мы в отпуске тут были, да я вот раньше должен поехать: мой отпуск только две недели, а у жены три месяца – она учительница в школе. Вот я без них и уезжаю. Ну ничего, готовить я умею, все-таки долго холостяком был. У моей жены еще сынок есть от прежнего брака, вот теперь сестренка у него подрастает, так что семья у меня большая становится.