Вдруг я почувствовала на плече чью-то руку. Инстинктивно отпрянув, увидела рядом молодого человека. Он протягивал мне бумажный носовой платок и что-то лопотал на немецком. Я с опаской взяла платок, высморкалась, и по-английски сказала ему, что не понимаю его. К счастью, Берлин это город, где очень многие люди, особенно молодые, говорят на английском и довольно сносно. Он объяснил, что просто проходил мимо и не смог остаться равнодушным. Оказывается, со стороны я выглядела, как “девушка, которую настигло страшное горе”. Я улыбнулась. Молодой человек тоже просветлел лицом. Видимо, он решил во что бы то ни стало мне помочь и теперь обрадовался, что его усилия приносят результат. Этакая Амели в мужском обличье. Бывают такие люди, которые пытаются спасти весь мир. Он достал еще один платочек, предложил выпить кофе, воды или чего покрепче, даже предложил свои услуги жилетки, чтобы я облегчила душу. От такой прыти я опять напряглась. Все-таки у нас не очень принято вот так вот лезть к людям с помощью. Вот какую-нибудь гадость сказать – это да, это всегда пожалуйста. А помощь предложить – редкость. Да и вообще, с чего это он такой добренький? Вдруг маньяк какой, или вор? Сейчас вотрется в доверие, а потом обчистит карманы! Ишь ты! Я насупилась.

– Меня зовут Ганс, – дружелюбно сказал он. – А ты, наверное, русская?

И тут я опешила. Мой английский, конечно, далек от идеального, но не настолько плох, чтобы по акценту можно было распознать происхождение.

– Дааа, – протянула я, – но как ты понял это?

– Да просто только у русских такие красивые девушки имеют такое суровое выражение лица!

Я невольно рассмеялась. Да, это правда. Соотечественников я всегда безошибочно определяла по специфической мимике. Как говорит моя Ленка “лицо из серии: не подходи – убьет”. Ганс оказался музыкантом. Родом из Бремена. Это меня тоже ужасно развеселило. Играл на гитаре в группе. Выступал в клубах по вечерам. Днем учился в консерватории. Угостил меня кофе, провел небольшую экскурсию по богемному району Шарлоттенбург, и пригласил на свое выступление. Пятница же! И тут я вспомнила, что мне нужно в аэропорт! Я добавила его в друзья на Фейсбуке и клятвенно пообещала, что буду постить свои приключения из Барселоны, а если мне вдруг приспичит еще пореветь, обязательно позвоню ему. Он сунул мне упаковку бумажных платочков, точнее ее остатки, посадил на автобус до Тегеля и обнял на прощанье как родную. И так мне вдруг стало хорошо на душе от этой случайной встречи, что я всю дорогу пялилась по сторонам из окна автобуса и улыбалась. А люди в проезжающих мимо встречных или обгоняющих автобусов и машин улыбались в ответ. И это было так мило!

К моменту, когда я добралась до своего терминала, я уже понимала, что безбожно опаздываю. К счастью, у меня не было багажа. Но, к несчастью, немцы очень дотошны в плане досмотров, контролей и прочего. Поэтому я неслась на всех парах, и только когда встала в хвост длиннющей очереди, перевела дух и подумала: вот что такого страшного может произойти, если я опоздаю на рейс? Я никого не подведу, меня никто не ждет в Барселоне, от моего присутствия там ничья жизнь не зависит. У меня есть деньги. Я говорю на английском. Я могу купить билет на следующий рейс. Или улететь со стыковкой. Если билетов не окажется, или они будут слишком дорогими, я могу поехать на поезде или автобусе. Или даже заночевать в Берлине. И, кстати, попасть на концерт Ганса. Почему бы и нет? Очень милый молодой человек оказался. Вовсе даже никакой не маньяк.

Тем временем очередь на досмотр бодро двигалась, какой-то карапуз вопил на руках у мамы, а я сделала ему страшные глаза и показала язык. Малыш удивленно вытаращился и притих. Мама благодарно улыбнулась. Ну да, что-что, а заставлять мужчин делать то, что мне нужно, я всегда умела. И неважно, будь мужчине восемь месяцев или восемьдесят лет.