Сергей всегда пытался сходу уловить характер молодого специалиста, безошибочно определить роль и место новичка в ПМК. «Кто ты? – вглядывались в прибывшего его пристальные серые глаза. – Что у тебя внутри? Будешь ли ты на земле чернорабочим или промелькнёшь мотыльком, не оставив следа ни в собственной душе, ни в чужих?..»

Была у него одна педагогическая метода, изобретение которой он приписывал себе, чем немало гордился. Обманувшись раз, и другой, и третий в молодых специалистах, он стал смотреть на них как на нечто преходящее и бросал их на самые горячие объекты. «Выживет – будет наш, не выживет – скатертью дорога», – с обиженной жесточинкой рассуждал он, и с лёгким сердцем отпускал тех, кто не выдерживал. Зато к оставшимся проникался безграничным доверием, уважал и дорожил ими, заводил личную дружбу.

«Пойдёте на новую плотину прорабом», – сказал он тогда Медведеву. Тот согласно кивнул и безмятежно улыбнулся. Сергей проводил взглядом плотную широкоплечую фигуру новичка, а через несколько минут увидел его во дворе у машин, и это ему понравилось. Не выскочил опрометью за ворота, а по-хозяйски обходит машины, подолгу разглядывает их. Сергей смотрел на новоиспечённого инженера в окно и уже жалел его. Эх, не знаешь ты, парень, что навалится на тебя завтра. Посылаю я тебя на дело, за которое и сам бы побоялся взяться. Две прогульные бригады: пьяницы, хулиганы… На бригадиров строгачи38 некуда вешать. Мастер третье заявление об увольнении накатал… А надо этими силами начинать насыпную плотину. Перегородить цепочку оврагов, поднять водохранилище на полмиллиона кубиков…

Медведев проявил неожиданную прыть. Как-то незаметно, быстро и круто, взял бригады в руки. Сам безотлучно жил на объекте в вагончике. Организовал двухсменную работу и секцию борьбы, и вечерами парни запальчиво возились на расстеленных на лужайке одеялах. И на удивление всей ПМК построил плотину за полтора месяца вместо трёх расчётных. Получив премию, он выпросил у Сергея неделю отгулов и автобус. Увёз свои бригады на Волгу, в палатки. Когда прошли отгульные дни, тридцать дружных, сильных, загорелых парней заполнили кабинет начальника ПМК. Тридцать подтянутых, улыбчивых парней, готовые на новое дело. И он дал им дело. Трудное дело. А Медведеву сказал: «Будешь главным инженером…»

Бригадиры во главе с мастером приходили ругаться, обещали забастовку, если не отдадут им прораба. Сергей широко, добродушно улыбался и охотно соглашался, что Медведев – отличный парень. «Но поймите вы, тут он нужнее, – убеждал он. – Никуда Медведев от вас не денется, только объектов у него прибавится. Я же механик. В машинах понимаю, а в стройке ни бум-бум. Чтобы стройкой руководить – нужен толковый инженер-строитель. Подходит Медведев на эту должность?» – «Подходит», – уныло согласились бригадиры и мастера, и ушли недовольные и не убеждённые в высшей правоте начальства, забирающего от них полюбившегося прораба…

– Спишь, Саша? – окликнул Медведева Сергей.

– Да нет, Сергей Василич. Думаю с закрытыми глазами.

– О чём?

– Пытаюсь проникнуть в психологию начальника ПМК, едущего на разрушенную плотину.

– Ну и как?

– Пока ничего определённого.

– Чего и следовало ожидать, – улыбнулся Сергей. – Вот когда твою плотину смоет, тогда ты сразу всю психологию поймёшь. Особенно, если первую…

– Тьфу, тьфу, тьфу! Не говорите так, Сергей Васильевич. Та плотина у меня – вот где, – Медведев приложил ладонь к сердцу.

– А у меня все объекты тут, – буркнул Сергей и с преувеличенным вниманием уставился на дорогу…

До плотины доехали молча. Сергей вздыбил уазик на взгорок и резко остановился. То, что открылось взгляду, поражало размахом разрушения. Это было так ошеломляюще, что Сергей невольно зажмурил глаза, и ему хотелось верить, что всё это нереальность, дикий кошмар, и стоит разжмуриться как заласкает глаза красавица-плотина с ажурными перилами моста, ударит в уши приглушённый гул водосбросов, расстелется до горизонта весёлая гладь воды…