Из болтовни девочек за спиной было понятно, что добрая Ланочка и не думала обвинять Катю или обижаться на неё. А Катя, конечно, долго и тщательно извинялась, они даже пообнимались у меня за спиной. Они весело обсуждали вчерашние приключения и Катя рассказывала Лане пропущенные ею события вчерашнего вечера.

Мы пришли в уже знакомый полупустой в это время ресторан, персонал которого суетился в обслуживании большого заказа, и сели в укромном углу за большой стол за перегородкой и растениями, где усаженный за стол Бэримор смог тоже подкрепиться, подумаешь, робота за стол усадили и он имитирует еду. А официанты уже знали, что пока их не зовут, к нам подходить не надо. Ланочка попробовала, на правах пострадавшей, посвинничать за столом, но натолкнувшись на насмешливые взгляды меня и Бэримора, погрустнела на минуту, взяла нож и вилку, и начала сердито отрезать огромные куски и старательно запихивать их вилкой в ротик.

Я предложил девочкам вина, но Лана сразу отказалась и попросила молока. Катя, похоже жалевшая, что столь опрометчиво заготовила столько розг, и помнившая, что в нашем альтернативном мире просьбы и клятвы имеют правильный вес и сами по себе не отменяются, посмотрела на меня и тоже заказала молока. Я ещё не решил, стоит ли удовлетворить Катенькины вчерашние настойчивые просьбы. Усмехнулся и сказал:

– Поддержу компанию, и тоже молоком, пожалуй, побалуюсь.

Бэримор с усмешкой оглядел компанию, и, как всегда твёрдо, сказал:

– Молоко.

Федю никто не спрашивал, но и он захотел молоко. Я заказал литров восемь молока и пять стаканов – гулять, так гулять.

Я заказал всем и борща. Ланочка с удовольствием, наклонившись над миской, захлюпала, быстро работая ложкой. Ей со всех сторон пододвинулись ещё три миски. Я заказал ещё пять порций борща – помимо вампиретты у нас ещё полно обжор. Хорошо живём, весело. Ну и мяса видов семи у нас уже был полон стол.

Тут нас и застал борзописец. В виде деловой, серьёзной, симпатичной, среднего роста девицы лет 25, оснащённой очками, пиджачком и длинными шортиками делового стиля. С фотоаппаратом и видеокамерой, диктофоном и блокнотом. И сумкой. Больше всего она походила на этакого умного кролика.

Она поздоровалась, представилась Варварой, спецкором интернет-издания А-хрен-его-знает-я-даже-и-не-пытался-услышать, и сразу сообщила, что хочет взять у нас интервью. Это всё на одном дыхании, явно не давая нам времени опомниться и прогнать нахалку.

Мы, кроме Бэримора, нестройным хором поприветствовали чудо.

Я посмотрел на Ланочку, а она улыбалась даже не как обычно, весело и приветливо, а смотрела на журналистку восхищенным и чуть блаженным взглядом, приоткрыв ротик от восхищения, перед которым и держала ложку с борщом. То есть Ланочка остановила ложку в полёте… Да уж, лучшую рекомендацию посетителю трудно и придумать – что же там за аура-то?

Я мотнул головой сидевшему на одной стороне стола со мной Васе, он пошёл за стулом, а его стул я предложил журналистке. Она пододвинула стул поближе ко мне и разложила свой инвентарь на столе. Умная крольчиха открыла ротик для порчи обеда болтовнёй, но я жестом остановил её, подозвал колокольчиком официанта и попросил принести ещё приборы. И покушать ещё на одну персону. Потом повернулся к девице и сказал, что я весь внимание, но она повернулась к сидевшим напротив, вокруг Бэримора, девочкам и первый вопрос задала Лане:

– Как вы можете прокомментировать это? – она выложила на стол цветную газетёнку местного общества трезвости, в которой на всю первую полосу были фотографии нашего вчерашнего входа в отель, вернее, для Ланы вноса.